Рональд страдал бессонницей вот уже ~дцать ночей, мигренью в придачу и апатией в довесок. Все дни стекались в один бесконечный: будильник, стакан воды, пиджак, трансгрессия, коридоры, кабинет, бумаги, буквы, рапорты, обед, чернила, заклятия, записки, совещания, коридоры, ливень, сырость, пинта эля, Косой переулок, аптека, пижама, подушка, фонарь за окном, рассвет. Изредка в этот ряд попадали такие моменты как выезд на место происшествия и попытки побеседовать с Гермионой. Последнее сталось совсем тщетным, первое же более не вызывало в не. прежнего трепета, с коим молодой парниша, переживший сдачу СОВ, оплеухи Снейпа, чемпионаты квиддича, мамины «передачки» и вторую магическую войну, пришёл работать в Министерство Магии. Аппетит пропал вместе с любопытством и той скудной фантазией, что у него имелась на выдумку стандартных фирменных клише для заполнения форм и рапортов. Следом расстроился и режим, и за последние полгода Рональд Уизли стремительно начал походить на какую-то плохо смастерённую пародию себя же: щетина росла клочками, кожа сделалась серой, щеки втянулись, сосуды на белках потрескались, а свежими остались лишь мешки под глазами. Психотерапевты из мира магглов бы сказали, что у Уизли затяжная депрессия, требующая уже медикаментозного вмешательства, но в мире магии подобное классифицировалось во всеобъемлющем понятии «душевные переживания», граничащие с «душевным расстройством». Тонкая грань, проходящая между ними, определяла профпригодность и место-койки в больнице Святого Мунго в том отделении, где потом отмыться за пару шуточек и пинт не получится. Уизли держался. И не за горлышко бутылки, чем был определённо горд. В конце концов, зря ли он выжил в итоге?
Обещанный утренний туман запаздывал. Вместо него в столицу прибыл обильный ливень. Вступив случайно в лужу, Рон по привычке выругался себе под нос, окончательно потерял нейтральное выражение лица и поковылял дальше в поисках входа в портал. Зонт вымок насквозь и рисковал порваться от резких порывов ветра. Холод пронизывал до костей, и все, о чем приходилось думать, так это о чашке горячего чая прямо по прибытию в отделение происшествий и катастроф. Правда вряд ли выпить ее удастся спокойно: Камилла послала сову даже раньше положенного времени смены дежурных, из чего следовало, что за ночь что-то произошло. Подобные явления (ровно как и переработки) уже давно перестали волновать Уизли, лишь вызывать раздражение, а в последние месяцы даже этого не осталось. Зубы начали стучать, прежде чем он свернул в нужном направлении, а затем сгинул в голубом огне, очутившись прямиком в большой и просторной зале Министерства. Народа почти не было: ни в коридорах, ни у лифтов. Рон прошмыгнул к рабочему столу без вынужденных остановок и задержек.
— Ты не поверишь, что произошло!
Напускная встревоженность Мэттью, коллеги, что сидел по другую сторону стола, не предвещала, чего-то ошеломительно приятного, особенно в 6-ли часу утра.
— А, ты уже здесь… В мой офис.
Камилла, будучи главой отдела на протяжении львиной доли своей карьеры, была преимущественно немногословна, особенно с утра, особенно при поступлении весточки о ЧП.
— Поздравляю. Тебе выпала уникальная путевка на север Шотландии.
Мужчина сдержанно вздохнул. Спустя полчаса он был в курсе первых деталей, спустя час уже собирал затертый до неприличия чемодан.
***
Сколько Рон себя помнил, он практически всегда краснел из-за семьи, причём неважно, был ли кто-то из них рядом — достаточно было только упоминания. В случае с шотландским происшествием фантазии и прагматизму ему не хватило просчитать, как дело может обернуться. Уизли действительно надеялся быстро со всем разобраться, отписать бумаги в аврорат, бахнуть местного виски дегустации для, и вернуться в дождливый, серый, склизкий Лондон в аккурат перед очередным этапом чемпионата по квиддичу. Однако, как оказалось, даже самые незатейливые, мимолётные мыслишки материальны. И вот какая из них посетила Рона во время того, как он знакомился с делом:
— Чарли бы это понравилось.
Далее Рон вздохнул, нахмурился совсем как дед Уизли в лучшие его годы, и продолжил слушать повествование старшего хит-визарда Чатли:
— … других следов обнаружено не было. Мы полагаем, что далее воры или трансгрессировали, или поднялись в небо прямо на драконах. Деревенские слышали рык, ну и пожар ещё…
— Какую площадь затронул пожар?
Рон не продолжал поднимать глаз от бумаг и только по нависшей паузе понял, что вопрос требует уточнения:
— Дом, улицу, половину деревни?
— В основном пострадал заповедник, пара домов и крыша церкви. Обливаторы уже провели первый этап…
— И что же они выдали за официальную версию, лейтенант Чатли? Я не вижу здесь полного заключения по происшествию, территорию продолжают осматривать, верно? Драконолог уже прибыл?
Чатли, казалось, так взмок перед ликом того самого, «живого» явления того самого начальства из Министерства, что еле подбирал слова, а из-за местного колоритного акцента понимать его было ещё сложнее:
— Но сэр… Маглы стали свидетелями живого дракона. Взрослые маглы...
И на этой фразе случилось именно то, из-за чего Рон львиную долю своей жизни всегда краснел: в тесном помещении появился его старший брат Чарли, и, как подобает всякому из семейства Уизли, так был рад увидеть родственника, что не приминул зажать в объятиях и без того помятого Рональда.
— Хватит, Мерлина ради, хватит!
Уизли снова бурчал под нос пока брат на всю ораву продолжал радоваться. После того, как пытка была окончена, Рон отступил шаг назад, аудитория зашлась смешками и улыбками (как обычно):
— Я тоже рад тебя видеть, Чарли.
Официальный тон, маниакально поправленный "скучный", как его называла Камилла, галстук.
— Брат и старший инспектор по этому ЧП. Господа… и дама /Рон не сразу заметил такую же рыжеволосую женщину-хит-визарда/, у нас не так много времени, как нам хотелось бы. Первоначальная экспертиза показала, что нападение на драконов было совершено порядка 8 часов назад. Тела или их остатки не были найдены, что даёт нам надежду на то, что эти редкие существа все ещё живы. Лейтенант Чатли, какая версия в итоге была предоставлена маглам?
В таком русле совещание и продолжилось. По ходу повествования Рон понимал, что застрял тут не на вечер, и даже не на два. Но, что ещё хуже, он застрял тут с Чарли, с которым не виделся чертову прорву лет, из которых последние два-три года имели горький привкус.
Вы спросите: что плохого в том, что у Уизли крепкие семейные узы? В том, что каждый член этой семьи наровит залезть в печенку с вопросами и советами. Рон сознательно избегал внимания сородичей последние полтора года. Но, как показывает жизнь, все время сбегать не получится. Поэтому, когда позже тяжёлая рука старшего брата опустилась на тощее плечо, Рон заглотнул воздуха поглубже и хлебнул эля побольше.
— Что думаешь? Этих черночешуйчетых вообще реально похитить и трансгрессировать с ними же?
Игра на опережение — тактика, которая есть в любом состязании. Только вот Рон чувствовал, как удавка в виде внеочередного разговора «по душам» сдавливает шею.