Неджи давно не ощущал себя так как сейчас: его будто бы жгли раскаленным прутом и окунали в ледяную воду одновременно, не давая привыкнуть к ощущениям или хотя бы адаптироваться к ним ни на одно короткое мгновение. Вся его выдержка трещала по швам, осыпалась мелкими осколками и трескалась как хрупкое стекло; все, чем он так гордился, все то, что считал частью самого себя, выпестованной, закаленной и воспитанной им в себе в горниле смирения и ненависти, отрицания и приятия, спора и покорности - все это оказалось просто прахом и самомнением в тот самый момент, когда он остался наедине с Ней.
Неджи ощущал ее присутствие кожей, чувствовал где она находится и куда смотрит даже без бъякугана и осязал ее взгляд на себе всякий раз, когда она задумывала уставиться на него в молчаливой мольбе о помощи или ответе. Разумеется, он не оборачивался, разумеется, не сжимал кулаки и не стискивал зубы до ходящих по скулам желваков, и уж точно не вслушивался в каждый шорох с втройне преувеличенным вниманием, чтобы не допустить к ним приближения противника.
Два противоречивых чувства оказались слишком сильными для того, кто привык сопротивляться любому беспокойству как незначительному, кто считал себя достаточно пережившим, чтобы не реагировать на такие мелочи как Хьюга Хината в своем ближайшем окружении, кто был уверен в том, что сумеет спокойно и презрительно посмотреть ей в глаза в случае такой необходимости.
Но долг предписывал ему беречь ее, проклятый долг, который отпечатался в фундаменте его сознания, смешался с кровью и был частью не просто самого Неджи, но всей его жизни. Глупый маленький мальчик слишком проникся словами отца, возомнил себя избранным, возомнил себя особенным и важным, когда его представили молодой наследнице и этот момент так восхитил его тогда, что он не заметил даже, как сильно у нее дрожали губы. Какая разница… все это в прошлом, но то, что въелось в кости не вытравить никакой уверенностью и никакими потерями. Так же сильно, как бросить ее прямо здесь, так же неистово, как обернуться и накричать на нее за то, что теребит и дергает его без причины, он хотел, чтобы она добралась до Конохи живой и невредимой.
Экстремальная ситуация смывала все наносное, оставляя на поверхности одни инстинкты шиноби ли, Хьюга ли - не такая большая разница, разве что для второго девчонка являлась камнем преткновения. В самом деле, Неджи действительно нравилось видеть, как она слаба, как она ищет его защиты и нуждается в его внимании – темная бездна в его душе ликовала, упиваясь собственным могуществом и преувеличивая ее ничтожность в надежде на то, что такая принцесса – это то, что заслужил клан, отнявший у него все. Но он забыл, забыл посреди тренировок с сенсеем, посреди желания доказать Ли его слабости, посреди комфортного безразличия от компании Тентен, что он сам – Хьюга. И это куда существеннее всего остального, даже если отбросить мысли о печати, что красовалась у него на лбу. И теперь он поплатился за это, когда генетика и воспитание сковали его по рукам и ногам.
- Тише, - не то прошептал, не то прошипел Неджи, вскидывая ладонь в верх, чтобы вынудить ее остановиться и обратить внимание на его слова.
Остальных и впрямь было не видно, он не чувствовал их чакры и даже не смог отыскать в радиусе действия бъякугана, что означало, что они разделились достаточно серьезно, попавшись на простейшую ловушку противника. В мисси не было ничего серьезного, простое сопровождение для которого отрядили сразу две команды то ли в целях интеграции связей между шиноби, то ли для того, чтобы успокоить параноидального заказчика, охотно платившего за такое сопровождение. Как оказалось, не зря.  Но кто бы мог подумать, что их разделит именно так, что для этого выберут именно их команды [Неджи понимал, что его команда выбрана вовсе не случайно, они специализировались на силовых операциях и вполне подходили для того, чтобы защитить клиента в случае нападения, но вот команда Курейна-сенсей…] и что в конечном итоге Неджи схватит Хинату за нелепый меховой капюшон, оттаскивая подальше от эпицентра взрыва.
Это был инстинкт, ничего больше, а еще уверенность в том, что Ли и Тентен справятся сами, что до остальных двух – это была уже не его забота. И если тогда он не думал о том, что делает, то теперь желал бы со стоном побиться головой о дерево, только бы запретить себе поступать так опрометчиво и глупо. Разумеется, с его точки зрения.
Округа была молчалива, но что-то вокруг настораживало Неджи. Их противники использовали гендзюцу и подобная тишина вполне могла быть наваждением, способных привести их в новую ловушку. Незаметно и быстро он сложил печати и прислушался вновь, но ничего не изменилось, кроме того, что его инстинкты были взведены до предела.
- Держитесь ближе, Хината-сама, - в раздражении и сквозь зубы от необходимости говорить с ней, обращаться к ней и быть так близко процедил Неджи, невольно дергая ладонью, как если бы желал по привычке взять ее за руку, чтобы не потеряться в толпе.

Почему Неджи никак не может убедить Хинату в том, насколько он серьезен? Не то чтобы он старался, но его поведение, его слова и его отчужденность должны были бы сказать ей все, что он не озвучивал вслух. Это ведь было очевидно, правда? Ей было мало его резкости? Мало что он раз за разом стремился нанести ей серьезную травму, зацепить, ранить, дотянуться до ее хрупких ключиц руками и сломать их одним ударом, прежде чем его отстранили от тренировок с ней. Этим он не стремился задеть Хиаши, даже не думал об этом в такие моменты, словно взгляд застилала серая пелена чистейшей ненависти. Нет, Неджи видел ее, именно ее, как источник всех его бед и именно ей старался сделать больно только ей.

Так бессмысленно.

И теперь такая перемена. Ведь он мог оставить ее там, зная, что о ней позаботится ее команда или же наблюдая, как она страдает в этой неравной схватке. Но не смог. А она? Что за глупость, что за наивность! Сколько еще ему отталкивать ее, чтобы она поняла его истинные чувства? Или его недавнее опрометчивое решение вынудило ее поверить в то, что его ненависть показная и лживая? Если так, то ей попросту нельзя быть шиноби с таким податливым сердцем. Даже за бушующим внутри смятением он видит ее насквозь, видит надежду и волнение, видит как она тянется к нему и ненавидит себя за то, что в какой-то миг хочет потянуться в ответ, привычно отгоняя любые ее страхи, потому что...

От ее прикосновения к нему все тело прошивает током. Неджи мог бы отпрыгнуть в сторону как ошпаренный - он и в самом деле ощущает, словно ему за шиворот плеснули кипяток - но его удерживает лишь интуитивное ощущение опасности, дергающее натянутые нервы как неумелый музыкант. А после и ее предупреждение, пришедшее куда раньше, чем он сам замечает опасность. С его языка едва не срывается ругань, но Неджи вовремя прикусывает язык, сосредотачиваясь только на том чтобы отбить все лезвия, осыпающиеся на них самым настоящим градом.

После, он должен был подумать обо всем этом после и не позволить себе терять концентрацию в такой опасной обстановке. Он лучший, он не имеет права допускать таких досадных ошибок, ведь каждая его ошибка - трещина в основании его ненависти, кирпич, выбитый из фундамента его мести. Он должен быть лучшим для того, чтобы никто в клане не смог сравниться с ним, чтобы одна лишь мысль о том, что навеки заклейменный быть слугой превосходит их по всем статьям, уже рождала в них злобу. А теперь он сам ведет себя как наивный дурак, неспособный отбросить собственные чувства тогда, когда от них один лишь вред.

И вред ментальный превращается во вред физический, который он уже не может игнорировать так легко и в котором не может не видеть своей слабости.

Кап-кап-кап. Каждая капля как грохот гонга, как гулкий вой колоколов в его ушах - все остальные звуки вокруг пропадают и искаженное бьякуганом зрение с точностью до каждой детали вычерчивает рисунок чакры в ее ладони. А кровь все капает на подстилку из прелой листвы, пока он смотрит на ее руку, скользит взглядом по пальцам, сжимающим оружие до того, что белеют костяшки и считает секунды, которые они проводят в молчании. Неджи кажется, что от напряжения вены на висках могут лопнуть и лишь это чувство вынуждает его стряхнуть наваждение и посмотреть на Хинату волком, едва сдерживаясь от того, чтобы не скрипнуть зубами от досады.

Неджи не выдерживает всего и разом и бьет ее по запястью снизу, вынуждая выронить сюрикен, который он ловит негнущимися пальцами и прячет в сумку на поясе, не озадачиваясь даже тем, чтобы стереть с металла ее кровь. Ему хочется схватить ее за плечи и трясти как куклу, крича ей прямо в лицо что она совершеннейшая идиотка и что он не умер бы от такой мелочи. И что она не смеет, не смеет! шинигами ее побери, спасать его. Он не благодарен ей, он не испытывает волнения и совершенно не злится из-за ее раны. Его. Просто. Раздражает. Ее. Наивная. Глупость.

Но он молчит, только крылья ноздрей трепещут от его резкого и рваного дыхания, вырывающегося в такт сдерживаемой внутри злости. Она могла бы не озвучивать очевидного, он и без того понимает, что они не в лучшем положении, что враги где-то рядом и, по всей вероятности, загоняют их в ловушку как зверей, разделив весь отряд и теперь играя с ними как с легкой добычей. Но она говорит и ему невыносимо слышать ее голос.

- Не зовите меня так, я не ваш брат, Хината-сама, - отзывается Неджи невпопад и не в лад происходящему, словно эти слова наждаком сдергивает с его языка, и они кровоточат не хуже ее ладони. Резкие, полные злобы и недовольства происходящим, они звучат щелчком хлыста, а еще выворачивают наизнанку его душу, от чего он злится только сильнее.

Не дожидаясь ответа Хинаты он резко дергает подбородком и отступает, а после легко хватает ее на руки и срывается с места, сосредотачиваясь на движении, ритме дыхания и ощущении чакры, которое позволит ему распознать очередную ловушку или чужое присутствие вовремя. Это только необходимость, потому что Неджи быстрее и сильнее ее, а им нужно немедленно убраться отсюда как можно дальше.

Он останавливается только спустя полчаса стремительной гонки, когда не чувствует опасности и ощущает, что между ними и потенциальными преследователями лежит достаточное расстояние. Равно как и то, что отделяет их от команды. Неджи ставит Хинату на землю и немедленно отходит на приличное расстояние, небрежным жестом бросая ей чистые бинты, чтобы она перетянула свою рану, даже если это уже не так своевременно.

- Нам нужно вернуться в деревню, мы слишком отдалились от остальных. Или подать сигнал, но тогда мы привлечем внимание не только своих, но и тех, кто расставляет ловушки.

Отредактировано Hyuuga Neji (2020-11-11 15:57:52)