[nick]Petunia Dursley[/nick][status]twisted sister[/status][icon]https://i.ibb.co/ZVGkfJ7/9e2733276ab48bb434fcb3c3a394f621.gif[/icon][fandom]the wizarding world[/fandom][char]Петуния Дурсль[/char][lz]бог оставил меня
оставил меня за старшую
вам придется сделать как я хочу[/lz]
шрам гарри притягивает взгляд, петуния старается не смотреть, но не выходит - так вцепляешься глазами в противный прыщ на чужом подбородке и не можешь сосредоточиться на чем-то другом. вроде и глазеть неловко, но и взгляда не отвести. шрам выглядит свежим, будто гарри получил его вчера, а не два года назад: не отпала корка, не загрубел келоидный рубец, он нисколько не уменьшился в размере, не изменил форму, заживая. она точно знает, что гарри не расчесывает его, раздирая раз за разом, он, кажется, даже не замечает его, и все же молния на детском лбу, словно тонко вычерченная острым ножом, покрыта запекшейся кровью, делая шрам похожим на уродливую татуировку.
все дело в крови, думает петуния. родная кровь, родственные отношения, родовые черты, сходство. она видит в дадли продолжение вернона: у него такие же уши, он точно так же морщит лоб, когда думает, куда поставить кубик, чтобы башня не развалилась, он бьет по коленке, копируя жест отца. у него такая же улыбка, как у нее самой, и можно решить, что смотришь в зеркало или на свою детскую фотографию.
у гарри глаза лили: зеленые бездонные омуты, лианы, оплетающие стены разрушенного дома, ряска, скрывающая болотную топь. в остальном ни одной знакомой черты - петуния сомневается, что поверила бы в то, что гарри ее племянник, если бы он не смотрел на нее изумрудными глазами младшей сестры.
она возвращается к чтению. детям нужно читать сказки: забавные сюжеты с простой моралью, говорящие животные, отважные герои, спасенные принцессы, волшебные помощники. непременное жили долго и счастливо. как бы не так, думает петуния. в конце все равно все умерли, пусть и в один день. опустела земля, накрылась снежным покровом, как саваном, упокоилась. кай выкладывает слово вечность из кусочков льда - получается слово магия. королева смеется высоким ледяным смехом, изо рта вылетают снежинки, вот тебе мир и пара коньков в придачу. герда кладет таблетку под язык и укрывается одеялом. никто никого не спасет.
петуния ненавидит детские сказки. она смотрит в настенное зеркало - зеркало кривится, искажается, идет трещинами, разлетается тысячей мелких осколков, попадает петунии в глаза, в сердце, раскалывает душу, красота становится уродством, волшебство превращает мир в ад. дети выкладывают слово вечность замерзшими пальцами.
петуния выходит из детской, прихватив радионяню, оставленную верноном. детские голоса идут вслед за ней - вниз по лестнице, мимо гостиной, на кухню. голоса раздаются, пока она достает щетки, губки и дезинфицирующее средство. они звучат, пока кухню заполняет запах хлора. они звенят, пока петуния занимается уборкой, четвертый раз за этот день.
- гали, давай игать в зоопак!
- давай!
врач говорит, что у нее обсессивно-компульсивное расстройство. ее маниакальное стремление к чистоте, как попытка получить хоть какой-то контроль над своей жизнью. идеальный порядок, как страховка, как гарантия того, что ничего плохого не случится. что может произойти от невымытой на ночь тарелки, миссис дурсль?
- это башой слон! он идет к тебе!
- идет! бууууу!
петуния протирает рабочие поверхности, проводит по ним пальцем, слыша скрип, и удовлетворенно улыбается. у нас не бывает немытых тарелок, сэр.
- это мия! стаааашная! шшшшшш!
- ой! змия! я баюсь!
она переходит к мытью подоконника, осторожно выглядывает из-за шторы: кошка арабеллы фигг сидит напротив окна и пристально смотрит на петунию. петуния задергивает штору, прислоняясь спиной к стене: эти твари постоянно следят за ней, днем и ночью они шпионят, вынюхивая, что происходит в доме номер четыре. петуния берет ножницы и начинает обрезать сухие листья у цветов.
- мия злая! она тебя съест!
- агххххх...
радионяня кашляет, хрипит и задыхается. в хрипе петунии слышится вой, шипение, плач и всхлипывания, звуки становятся какофонией, разрывая несчастный прибор на части, батарейки рассыпаются по полу, раскатываясь по углам. у петунии стойкое ощущение дежавю. она не помнит дорогу до детской.
в комнате пахнет зверем, грязными неубранными клетками, животными нечистотами - она падает в душные джунгли - со всех сторон смотрит смерть: скалится из-за шкафа, выглядывает из-под кроватей, утробно чавкает в коробке с игрушками, рычит с книжных полок.
дети играют. гарри обнимает слона, дадли сражается со змеей.
петуния спотыкается на входе в комнату: гарри на полу гладит подушку, дадлик изо всех сил пытается отбросить от себя шарф, обвившийся вокруг его шеи. задыхается. хрипит.
петуния бросается в неравный бой, словно самка, защищающая детеныша. шерстяные кольца сжимаются все сильнее, она разматывает их, но змея жалит руки, набрасываясь на нее, не отпуская жертву. руки немеют от змеиного яда, в висках стучит кровь. петуния режет шарф ножницами, попадая по собственным пальцам, змея уворачивается, руки липкие и скользкие, змея извивается, стараясь ударить напоследок, шарф распадается на части.
- мама победила змию!
от шарфа остаются лишь клочья шерсти, петуния продолжает кромсать их. змеи умеют сбрасывать кожу, умеют отращивать хвост заново - она не оставит ей и шанса.
гарри поттер завороженно смотрит на петунию - в глазах красные отсветы, будто рдеющие угли в камине, вертикальные зрачки следят за каждым ее шагом. это больше не глаза лили, у него никогда не было глаз лили.
- урод! - сипит петуния, крепче сжимая ножницы. - монстр! мерзкое чудовище! - слюна капает с подбородка. - выродок!
гарри не двигается, словно загипнотизированный, словно попавший в транс, словно его разбил паралич, лишь вена на шее пульсирует и бьется. петуния перехватывает ножницы поудобнее и заносит руку для удара.