POP IT DON'T DROP IT [grossover] |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » POP IT DON'T DROP IT [grossover] » межфандомное » влажный блеск наших глаз
наверно, зря мы забываем вкус слез
но небо пахнет запахом твоих волос
и мне никак не удается успокоить ртуть
ревность к коллеге по сцене // спасение от фаната // предложение руки и сердца
___________________________
ты говоришь, я так хорош
это от того, что ты так хороша со мной
посмотри: мой бедный еж сбрил свои иголки, он совсем ручной
но, если ты почувствуешь случайный укол — выдерни занозу и забудь о ней скорей
это от того, что мой ледокол
еще не привык к воде твоих тропических морей
боль в софитах незаметна,
ты почти великолепна
видит зал улыбку, а в глазах тоска
для жар-птицы нет спасенья, наслаждайтесь откровеньем,
шоу будет продолжаться, как всегда / /
Любовь есть — всю жизнь Ын Чжи это отрицала, обе свои жизни не верила в существование любви, но после увидела ее в глазах Ба Рына и поняла — существует любовь. Более того, ее могут испытывать к Ын Чжи. Более того — она тоже может испытывать ее в ответ, да так сильно, что сама от себя не ожидала. Всегда Пак Ын Чжи любила только братьев и отца, но это было не то чувство. Не то, отчего внутри все сгорает и расцветает одновременно, и хочется обнимать крепче и целовать дольше, но больше ничего — в некотором плане мировоззрение Ын Чжи осталось таким же, как в десятом веке. Например, она не стала бы заниматься любовью до свадьбы — даже если самой хочется. Нельзя. У Ын Чжи словно блокировка на это стояла — они с Ба Рыном целовались, а потом в ее голове что-то звенело, и она отстранялась. Звон не был настоящим звуком, просто ощущением "нельзя". К счастью, Ба Рын ее убеждения разделял, а то многие парни хотят в первую очередь дойти в постель, а к алтарю — уже как получится, но Ба Рын и тут был исключением.
Он сказал, что будет с ней и в горе, и в радости — Ын Чжи поняла это немного по-своему, и спустя неделю их отношений начала таскать Ба Рына за собой в театр. Другой театр, но там она играла не хуже, а даже лучше — с опытом Ын Чжи стала и вовсе потрясающей актрисой. И не сомневалась, что привести своего парня на спектакли, чтобы потом пойти в кафе и погулять по городу — прекрасная идея. Ба Рын же говорил, что любит искусство. И "Ромео и Джульетта" ему нравятся, а они как раз снова ставят эту пьесу, причем часто, так что никаких проблем в своих приглашениях в театр Ын Чжи не видит.
Однако проблема есть. Ын Чжи не просто хорошая актриса. Ын Чжи — слишком хорошая актриса, и стоит ей представить себя Джульеттой, как она становится именно Джульеттой. Ведет себя, как Джульетта, думает, как Джульетта, и любит Ромео так же, как Джульетта. Соответственно, сценические поцелуи полны натурализма — в плане чувств. Целуются они невинно, пьеса не подразумевает особой страсти, но Джульетта целует Ромео с такой любовью, словно Ын Чжи действительно влюблена в коллегу по сцене. В довершение ко всему исполнитель роли Ромео, в миру Ким Мин Хо — хорош собой, вне сцены с Ын Чжи общается дружески, и свою роль играет тоже довольно неплохо и достоверно.
/ / изящно занавес убрав рукой, улыбнусь почти искренне
смотрите, я честна перед собой,
во мне поет душа / /
— Впусти же день, окно, — а жизнь возьми, — печально, торжественно и обреченно говорит Джульетта, прощаясь с Ромео. Она действительно думает о смерти — если ее разлучат с любимым, она умрет [float=left]
[/float]сей же час, и отпускать его от себя ей невыносимо, тем более — в Мантую, но ссылка спасет ему жизнь, значит, они должны, да и кормилица ждет, пока Ромео уйдет, чтобы снова начать кудахтать над своей питомицей. Фантазия Ын Чжи рисует перед ее глазами все — и рассвет, и нетерпеливо переступающую с ноги на ногу пожилую женщину в простом платье и чепце, и она даже слышит пение жаворонка, что режет ей уши, ибо является предвестником утра и разлуки. Кормилица выглядит чуть иначе, чем в ее воображении, но Ын Чжи без разницы — она в образе.
— Прости, прости! Последний поцелуй — и я спущусь! — восклицает Ромео, и Джульетта целует его, в поцелуй вкладывая отчаяние и желание уберечь, нежность и бесконечную любовь — Джульетта Капулетти, а не Пак Ын Чжи. Зрители затаивают дыхание. Ромео и Джульетта нехотя отрываются друг от друга и прощаются.
Финальную сцену Ын Чжи, по словам режиссера, стала играть еще гениальнее, чем раньше, как и в целом роли влюбленных девушек. Раньше Ын Чжи представляла себе любовь весьма смутно, и вела себя, опираясь на чужую актерскую игру, но, испытав любовь сама, она поняла всех своих героинь разом, почувствовала их еще лучше, и над мертвым Ромео убивается так, что в уголках ее глаз выступают настоящие слезы. Целует его с отчаянной страстью, и, когда понимает, что он не оставил ей яда — решительно берет кинжал. Ей никогда не надоест играть это — слишком много эмоций вызывает, а эмоции Ын Чжи обожает.
— Как кстати кинжал Ромео! Вот твои ножны! — она вонзает себе в грудь реквизитный кинжал, — Останься в них и дай мне умереть, — обреченно шепчет Джульетта одними губами и медленно опускается на пол, умирая.
Уже после, когда приходят стражники, брат Лоренцо и старшие Монтекки и Капулетти, плачут над телами своих детей, решают воздвигнуть им памятник, а герцог произносит заключительные слова "нет повести печальнее на свете" — Ын Чжи поднимается на ноги с помощью Мин Хо, и они все вместе кланяются зрителям под бурные аплодисменты. Ын Чжи бросают цветы, она поднимает их, собирает огромный букет; те цветы, что дарят Мин Хо, он тоже вручает ей, и со сцены она сходит вся в цветах, радостная и смеющаяся. Убегает в гримерку, и оттуда выходит уже не в пышном платье, не в гриме и с обычной своей прической — волосы в пучок. По пути ее ловит Мин Хо, поздравляет с очередным успехом, целует в щеку, смеется и Ын Чжи отвечает ему таким же смехом и не смущается — кого смущаться? У Мин Хо есть парень, о чем он недавно рассказал, и в глазах Ын Чжи мужчиной ее коллега быть полностью перестал. Вот только про пикантную особенность Мин Хо она забыла рассказать Ба Рыну — из головы вылетело.
К Ба Рыну Ын Чжи подлетает — иначе не скажешь, повисает у него на шее и радостно улыбается.
— Всем так понравилось! — говорит она. — У нас был аншлаг! А тебе понравилось?
съемкою замедленной, публика — лишь ряд теней,
красоту мечты моей кто-нибудь увидит. / /
//Боль — это боль, как ее ты ни назови
Это страх, там, где страх, места нет любви
Я на тебе как на войне
А на войне как на тебе
Но я устал, окончен бой
Беру портвейн, иду домой
Окончен бой, зачах огонь
И не осталось ничего
А мы живем, а нам с тобою
Повезло назло//
Ба Рын впервые по-настоящему встречается с девушкой — да еще с какой! С корейской императрицей, правда, в прошлой жизни. Он действительно восхищается Ын Чжи, он полон желания защищать и оберегать ее, а также ему очень нравятся их поцелуи. Впрочем, на интимных отношениях до свадьбы Ба Рын не настаивает. Ын Чжи в этом смысле старомодна — а по мнению Ба Рына, хорошо воспитана — он такой же старомодный в этом вопросе. К тому же, он и сам пока не готов — не к свадьбе, нет, Ба Рын как раз очень даже собирается сделать Ын Чжи предложение, для него романтические отношения — очень серьезный шаг, но как раз поэтому ему не так-то легко решиться на интимную близость. На глазах Ба Рына слишком часто обижали женщин, и он поклялся себе, что ни за что не обидит женщину. Поэтому, прежде чем стать близкими во всех смыслах, необходимо обставить все по всем правилам — так считает Ба Рын, и набирается духу перед тем, как сделать предложение Ын Чжи. Он полон решимости показать ей, что не только ее семья может любить и оберегать ее.
А пока что Ба Рын смиренно ходит на все спектакли, в которых играет Ын Чжи, аплодирует ей горячее самых преданных фанатов, и дарит роскошные букеты цветов. Нет, он не устает восхищаться своей любимой девушкой — она действительно прекрасна и талантлива, а Ба Рын действительно искренне любит и искусство, и Ын Чжи. Вот только…
Романтические сцены и эмоциональные поцелуи с партнерами по роли Ын Чжи все чаще начинают действовать Ба Рыну на нервы. Может быть, он не так уж понимает искусство — так тем более. Ын Чжи — экзальтированная, театральная, творческая личность, она любит громкие слова и любит находиться в центре внимания — вдруг коллеги по сцене, единомышленники, понимают ее куда лучше, чем странный и замкнутый младший судья-социофоб? Вдруг и ей куда интереснее общаться с таким же актером, как она сама, с творческим человеком? У Ба Рына есть комплексы, к тому же, хотя прежде у него и не было ничего серьезного с девушками, но Орым увели прямо у него из-под носа. Увели и растоптали, словно беззащитный нежный цветок. И Ба Рын боится повторения трагедии. Он опасается, что чрезмерная популярность Ын Чжи не доведет ее до добра.
Ба Рын любит «Ромео и Джульетту», и сам цитировал бы это великое произведение бессмертного классика с любого места, если бы не стеснялся. Но сейчас он безучастен ко всему, что происходит на сцене — к бессмертной поэзии, к сюжету, даже к талантливой игре Ын Чжи. Он видит только одно — ее поцелуи с коллегой по сцене, симпатичным и популярным актером. О предпочтениях этого актера Ба Рын не догадывается, зато знает, что девушкам он очень даже нравится. Что, если и Ын Чжи не исключение? Где популярный актер и где он, Ба Рын, сын пьяницы и замкнутый зануда?
Когда за кулисами вдохновенная и счастливая Ын Чжи подбегает к Ба Рыну и заключает его в объятия, он вручает ей заготовленный букет цветов, но сам угрюмо вздыхает, не разделяя ее энтузиазма. Кажется, самое время поговорить по душам.
— Да понравилось мне, понравилось, — неохотно бурчит Ба Рын, но его тон свидетельствует о другом. — Особенно как жарко ты с ним целовалась. У вас точно ничего нет?
Горькие слова сами срываются с его губ. Но держать ревность в себе Ба Рын уже не может.
чиста в словах и мыслях до тех пор
она писала письма только братьям,
но вот в игру вступил английский лорд,
и письма обрели иной характер / /
С ревностью, как и с любовью, Ын Чжи сталкиваться еще не приходилось. Не братья же бы ее ревновали? И не отец. Друзей у императрицы не было, во всяком случае, она никого другом не считала, а если ее фрейлины из школы спорили, кто сегодня сидит рядом с Ын Чжи — Су Ён или Хан Соль — то ей было наплевать. И они не ревновали, они завидовали друг другу, а еще больше — Ын Чжи. Ба Рын стал первым, кого императрица любила не так, как брата — в обеих ее жизнях, и поэтому ей не приходило в голову, что он может ее ревновать. Опыта у Ын Чжи не было не только в постели, но и вообще в отношениях между людьми, как между друзьями, так и между возлюбленными. Она много читала и много чего смотрела, но книги и фильмы — это ведь не жизнь, персонажей сочиняет автор, а потом их на сцене воплощают актеры, вот как сейчас Джульетту воплотила Ын Чжи. Хорошо воплотила, раз ей так аплодировали, да она и сама знает, [float=right]
[/float]что была великолепна и в своем таланте не сомневается. Самоуверенность и самовлюбленность достались из прошлой жизни. У Ба Рына Ын Чжи уточняет, понравилось ли ему, скорее из кокетства — она знает, что понравилось. Кому бы она могла не понравиться?
— Я? Целовалась? — удивляется Ын Чжи. — Это не я целовалась, это Джульетта... А Мин Хо милый, но что между нами может быть?
Ын Чжи и не думала, что ей так понравится, что ее ревнуют. Обычно девушек, да и парней, такое раздражает, они ссорятся с теми, кто слишком ревнивый, и Ын Чжи согласна, что когда устраивают допросы без повода по несколько раз на дню — это утомляет и бесит, но ее ревнуют впервые в жизни, и в ее душе появляется тепло. Это так приятно — ее боятся потерять! Ее боится потерять не брат и не отец! Ее боятся потерять, потому что любят, и не хотят утратить ее любовь!
ее гонцам нельзя жалеть коней,
ни для кого теперь уже не тайна / /
Можно сразу сказать, что ревновать не к кому, что Мин Хо любит парней, а Ын Чжи играет роль, убедить Ба Рына, что она любит только его и будет любить только его, но зачем, если ее так греет его ревность? Можно еще немножко. Чуточку. Чтобы не расслаблялся — и без того в школе Ба Рын очень часто звал ее дурой и выводил из себя, хотя она не считала такое поводом для злости и обиды — если бы это был кто-то другой. Ын Чжи Ба Рына простила, но все равно помнит, так вот пусть теперь он поймет, что противная дура может быть нужна не только ему.
К тому же, она и так нужна не только ему — за ней часто пытались ухаживать. И в суде — другие коллеги, и в театре — некоторые актеры, и просто на улице, и друзья ее братьев... Красивая девушка из состоятельной семьи интерес вызывала у многих, но она всех отшивала. И до Ба Рына, и тем более после.
на мир глядеть сквозь розовый витраж,
от мерзких слухов никуда не деться / /
— Но ты знаешь, — щурится Ын Чжи. — Он пару раз приглашал меня на свидание. Я отказывалась, но мне кажется, я ему нравлюсь. Ну и что, я же тебя люблю, — беспечно говорит она, снова играя роль и придавая себе вид в стиле "я тебя люблю, но претендентов на мое сердце много, и я подумаю, кому в итоге его отдать". Вспоминается Беатриче — холодная красавица из другой пьесы Шекспира, полная противоположность Джульетты. Облик Беатриче Ын Чжи на себя и примеряет — черные глаза светятся насмешливостью, на губах витает лукавая улыбка, она красива и знает это, и ей нравится разбивать сердца, колючками впиваясь в них — в частности, в Бенедикта.
Режиссер говорил, что Беатриче — лучшая роль Пак Ын Чжи. Сыграть еще раз — совсем не сложно и очень приятно.
— Он мне и свои цветы отдал... — тянет Ын Чжи, поднося розу к губам и вдыхая ее аромат — сладкий и душистый. — Откуда только угадал, что я люблю красные розы... — роза не из того букета, что вручил ей Мин Хо, но Ба Рын вроде бы не видел. Да и коллега мог подарить ей цветы в гримерке.
/ / конверт в огонь, записку за корсаж,
как бабочка в стекло, стучится сердце
//Он — твой мальчик, ты — его девочка
Он — обманщик, да и ты — не припевочка
Ты наследила, он же не понял:
Что это было, кто этот "кроме".
И полетели ножи, и стаи упреков
И заблудились во лжи и в собственных чувствах
Он тебя таки убьет, но в самом финале,
А пока — дыши весной, злой, с кем захочешь//
— В смысле не ты, а Джульетта? — Ба Рын — человек не творческий. Он, может, и хотел бы заниматься творчеством, да звезды не сошлись — не хватило самоуверенности, напора, да и, чего греха таить, желания кривляться перед камерой у него отродясь не было. Возможно, этому поспособствовал и отец, отпускающий пьяные комментарии в адрес любого успешного человека с экрана телевизора. Ба Рын вообще не любит привлекать к себе излишнее внимание, и не понимает, почему Ын Чжи так нравится купаться в лучах славы. Иногда это начинает раздражать его. А иногда он боится, что она уйдет, упорхнет от него, словно яркая птица. Чувство ревности Ба Рыну не понаслышке знакомо, хотя он и не сталкер, и не собственник. Нет, он просто живой человек, и он ревнует, когда есть повод. А повод у него был — Орым у него просто отняли и сломали ей жизнь. Что, если и с Ын Чжи будет так же?
Словом, Ба Рын не понимает, в чем разница между реальной Ын Чжи и Джульеттой. Творчество для него — лишь прекрасные произведения бессмертных классиков, но никак не жизнь. Наверное, он слишком прагматичен, и действительно годится только в сухие и строгие судьи, притом исключительно младшие — играя по правилам, мир не спасешь, не разрушишь и не покоришь. То ли дело Ын Чжи — у нее действительно великое будущее, и не только потому, что у нее богатые родители, но и потому, что она сама играет по-крупному. Но, в конце концов, Ба Рына Ын Чжи поцеловала тоже тогда, когда репетировала роль Джульетты! Значит ли это, что и их отношения для нее — очередная увлекательная роль? Волей-неволей в памяти всплывают слова отца, что все актеры — лицедеи. Тогда Ба Рын был с ним не согласен, и хотел сказать, что актеры — знатоки человеческих душ, но теперь…
Если бы вдруг Ын Чжи приревновала Ба Рына — он понимал, что такая девушка может быть ревнивой, потому и не рассказывал ей о своем прошлом — он сделал бы все возможное и невозможное, чтобы ее успокоить. История с Орым научила Ба Рына ценить своих близких и оберегать их, как зеницу ока. А Ын Чжи и горя мало.
Ба Рын не очень понимает творчество, зато, когда он злится, его оружием становится сарказм. Он не повышает голоса, не орет, и тем более не машет кулаками, но его слова всегда больно режутся.
— Может, и меня целовала не ты, а Джульетта? Может, наши отношения для тебя тоже очередная роль? Конечно, ну и что. Может, ты меня разлюбишь, может, его полюбишь — и опять «ну и что», — губы Ба Рына насмешливо кривятся, но в глазах плещется боль и горечь всех потерь, начиная с самого начала жизни. Он уже чувствует, что перебарщивает, но панически боится потерять близких людей. — Что для тебя всего лишь разбитое сердце нищего мальчишки, сына пьяницы? Выйдешь замуж за блестящего актера, сделаешь крутую карьеру… Ну и что, — с горечью повторяет он. — Конечно, есть деньги на букеты, чего бы не подарить? Куда нам до вас, богачей… — Ба Рын по-своему понимает фокус Ын Чжи с букетом роз, и безжалостно выбрасывает в урну свой простой букет полевых цветов.
//Он — твой мальчик, ты — его девочка
Он — обманщик, да и ты — не припевочка
Он перепутал, ты растерялась
Сонное утро долго смеялось
И полетели ножи, и стаи упреков
И заблудились во лжи и друг к другу чувствах
Ты его таки убьешь, но в самом финале,
Пусть пока дышит весной, злой, с кем захочет//
\ \ не зависимость и не случай - так бывает один лишь раз,
это - спектр ночных созвучий, мимолетных, случайных фраз.
когда просто хватает взгляда, зимней ночью - тепла руки.
даже если не вместе - рядом. не за что-то,
а вопреки.
Даже без актерских курсов Ын Чжи всегда прекрасно понимала, что актеры - это актеры, а персонажи - это персонажи. Актеры - живые люди, и персонажи тоже живые, только не созданы из плоти и крови, а воплощены на бумаге, и образы персонажей актеры лишь воплощают, причем каждый по-своему. Пак Ын Чжи не может быть Джульеттой Капулетти, но может представить себя ею и на время словно вселить ее в свое тело, передав эмоции, чувства и действия. Но Ын Чжи обычно четко знала, где начинается она реальная и заканчивается играемая ею роль, только в некоторых случаях теряла контроль, и всегда тогда с ней был Ба Рын. Строго говоря, в первый раз его целовала императрица Дэмок, во второй - Джульетта, в третий - Миранда, и только когда они встретились спустя годы в качестве младших судей и Ба Рын признался ей в любви, целовала его уже настоящая Пак Ын Чжи. И она действительно его любила, никого бы она так не полюбила, она в принципе не считала себя способной любить, ее удивило это чувство, пронизавшее ее до кончиков пальцев, Ын Чжи была полностью искренна, говоря, что Ба Рын - ее единственный император, но она была так погружена в искусство, творчество и театр, что разве удивительно, что он ей не верит? Заиграться легко, а далекие от сцены люди и вовсе не понимают иногда, что персонажи и актеры - разные личности. Иногда актер, сыграв роль злодея, теряет друзей - смешно и глупо, но так случается. В жизни он может быть добрейшей души человеком, но, талантливо сыграв омерзительного типа, обрекает себя на славу омерзительного типа. Амплуа бывают самыми разными - кому-то легче играть глупых наивных девушек-инженю, кому-то - роковых женщин, кому-то - положительных героев, кому-то - отрицательных. Для актера нет ничего хуже, чем стать актером одной роли, сыграв так хорошо, что все запомнят его только таким.
Сейчас Ын Чжи - Беатриче, но все равно она и Ын Чжи в то же время. И, кокетничая и строя невинную небрежность, она понимает, что может сделать что-то не так - подсознательно. Это сложно, перегнуть палку можно за доли секунды, и...
[float=right]
[/float]
- Эй! - возмущенно вскрикивает Ын Чжи. - Ты чего?
Разозлиться может кто угодно, но Ын Чжи тоже способна завестись с полуоборота, и вспыхивает так же, как Ба Рын. Мгновенно.
- Вот, значит, что ты обо мне думаешь, да? Все еще считаешь меня пустышкой? Ты знаешь обо мне все! А я знаю о тебе все? Или нет? - Ын Чжи не верит, что Ба Рыну нравилась за всю его жизнь только она, тем более, что они какое-то время не виделись. Ревновать к прошлому глупо - Ын Чжи в своей прошлой жизни была замужем и имела пятерых детей, не ей говорить о прошлом, но она все это рассказала, ничего не скрывая. Была императрица, был император. Ключевое слово - был. И у Ба Рына должен был кто-то быть, хотя бы в мыслях, это нормально. - Что мне, теперь театр бросать, да? Так вот - никогда я не брошу театр, ни за что, даже ради тебя! Деньги эти не мои - моего отца, и что, я из семьи тоже должна уйти и от всех отказаться, потому что они богатые, а ты нет? Да не дождешься! - фыркает Ын Чжи и бросается прочь. Злые слезы щиплют глаза - нет, ну вот обязательно надо все портить? Ревновать тоже можно же по-человечески... наверное. Поворчать, поругаться, а психовать зачем? Бояться ее потерять - это одно, а считать ее такой, как сказал Ба Рын - это абсолютно не приятно!
знал ты, в общем-то, ровно столько, сколько я позволяла знать -
выносила печали стойко и под утро ложилась спать.
Ын Чжи расстроена до крайности, и теряет бдительность, не замечая, что, пока она идет по тротуару, за ней следом едет машина с затонированными стеклами. Она сворачивает в пустой переулок, и тут автомобиль преграждает ей дорогу, из него выходит мужчина в темных очках и медицинской маске, из-за чего лица не узнать. Он делает к ней шаг, и Ын Чжи пугается, но даже вскрикнуть не успевает - ее ловят и прижимают что-то ко рту. Не больно, почти не страшно, но глаза сами собой слипаются и Ын Чжи проваливается в сон, падая на руки похитителю, который прячет ее на заднем сидении машины.
Он давно влюблен в красивую актрису и наконец решился - она ему нужна, чтобы любоваться ею мог только он и больше никто. Первый и единственный экземпляр в его коллекции.
/ / дальше - ссоры и непогода. много сделано сгоряча.
если ты приручил кого-то, значит, должен и
отвечать.
//"вставай, мой рыцарь," – велит принцесса, в семь лет учась отдавать приказы. а рыцарь, юный, смешной и резвый, горазд на подвиги и проказы, легко крадет для принцессы кольца (хотя велели хранить шкатулку), читает ей о лесных народцах и по дворцу водит на прогулки.
принцесса требует больше. больше, чем мать-служанка, отец-сапожник. она умеет сердца тревожить, затмить умы молодые ложью. она ведет за собой отряды (ребенок станет потом солдатом). и рыцарь рад, раз принцесса рада, за честь ее облачиться в латы.
"ко мне, мой рыцарь," – велит принцесса, когда растет, хорошеет ликом. и рыцарь, ею сражен, прелестной, теперь считает ее великой. она расскажет ему о планах (она, конечно, стратег хороший), и что на трон ей садиться рано, пока не знают о ней вельможи. ей показать себя нужно смелой, хорошим лидером, полководцем. да, будут жертвы, но это дело без них, конечно, не обойдется//
Ба Рын не считает Ын Чжи какой-то плохой, пустышкой и далее по списку – у них было достаточно времени изучить и понять друг друга с разных сторон, чтобы он убедился, что это не так. Но иногда он действительно не понимает ее. Ба Рын ценит и любит искусство, как зритель, но он решительно не понимает актерских заморочек. Можно талантливо воплотить на сцене художественный образ. Можно им проникнуться так, что он станет реален, как сама жизнь – наверное, можно, некоторые книги, фильмы или постановки заставляют расчувствоваться и прагматичного Ба Рына. Но нельзя путать игру и реальность, нельзя относиться к игре как к жизни, или, что еще хуже, на взгляд Ба Рына – к жизни как к игре. А именно это и делает сейчас Ын Чжи, как ему кажется – заигрывается. Во всяком случае, сейчас Ба Рын не понимает, где Ын Чжи, а где – ее роли, и вообще кого она сейчас изображает? Говорит-то он с ней, с Ын Чжи, говорит на редкость серьезно.
Замечание, «я знаю о тебе все? Или нет?» заставляет Ба Рына закипеть. Он ни за что не стал бы обманывать Ын Чжи намеренно и тем более изменять ей, он умолчал только об одном – о тяжелом, болезненном прошлом, и то лишь для того, чтобы не волновать зазря. Ын Чжи, конечно, о прошлом рассказала, но то была прошлая жизнь, и Ба Рын совершенно спокойно прожил бы без ее откровений о бывшем муже – пусть он и находился в прошлой жизни.
//"убей, мой рыцарь," – велит принцесса, когда пора убивать дракона. и рыцарь, верный, не в меру честный, тот рыцарь, что ей воздвиг иконы, возьмет свой меч и пронзит им сердце того, кто в общем-то безобиден, кто, если ближе чуть присмотреться, ни разу крови и бой не видел.
была ли жертва совсем напрасна? драконье тело – ничто. и правда, политика может быть очень разной, за смерть ничтожна порой награда.
и все же что-то возьмет принцесса: народ и герцоги ценят силу. король боится ее прогресса; она же бьет так, как раньше била//
- Я не считаю тебя пустышкой! И я не вру тебе и не изменяю! А вот ты ведешь себя так, будто хочешь, чтобы я сомневался! – возмущается Ба Рын. Заявление «что мне теперь, театр бросать и от всех отказаться» тоже заставляет его негодовать – он не тиран и не домостроевец, и не будет таким никогда, слишком часто на его глазах обижали женщин. А еще ему не нравится, когда его попрекают деньгами. Он всего лишь хочет, чтобы к нему относились по-человечески – заботились, говорили нежные слова, а не играли на нервах. – Я не прошу бросать театр и от всех отказываться. Будь человеком, мне этого достаточно, - в сердцах бросает он избалованной принцессе из прошлой жизни. Ба Рын никакой ее не считает, он просто устал и ему хочется простой человеческой нежности и заботы.
//"воюй, мой рыцарь," – велит принцесса, когда бездействует вражье войско. король же медлит. "устал от веса короны? как-то не по-геройски," - смеется девушка, поднимая над ним свой меч в окруженьи стражи. и ей услужливо помогает герой, считая себя отважным.
и вот она теперь победила. она купается в море крови. но эта сила – дурная сила, ее влияние в каждом слове.
она – захватчица. ей так страшно. она боится лишиться власти. и рыцарь, что раньше был неважным, теперь уже для нее опасен//
Ын Чжи убегает. Помедлив, Ба Рын бросается за ней – вспыльчивая, творческая, экзальтированная натура может натворить что угодно, ее нельзя оставлять одну. К тому же его мучает совесть за вспышку гнева, и он хочет извиниться.
Ба Рын следует за Ын Чжи, но догнать не может. И внезапно в глаза младшему судье бросается странная картина – за Ын Чжи по пятам едет машина. Прежде чем Ба Рын успевает что-то предпринять – из машины выходит человек в очках и медицинской маске – зрелище не такое уж редкое для Кореи, но только если не брать во внимание контекст. Преследователь усыпляет Ын Чжи и прячет в машину – черт возьми, что ему надо? Явно ничего хорошего…
Ба Рыну становится страшно – за жизнь и честь Ын Чжи. Он ловит такси и следует за машиной похитителя.
//"умри, мой рыцарь," – велит принцесса, когда становится королевой. и рыцарь, верный и бесполезный, что убивал, ослепленный девой, который шел за ней слепо, верно, не ведал боли, не ведал страха, идет теперь к палачу смиренно и сам восходит за ним на плаху//
В ней была какая-то утонченность, не то что в других, даже очень хорошеньких. Она была – для знатока. Для тех, кто понимает. |
Глаза медленно открываются, и Ын Чжи обнаруживает себя в неизвестном помещении - не подвал, но окон здесь нет, так что, возможно, это все-таки подвал, но обставлен уютно, как гостиная. Даже книжный шкаф тут есть, и на журнальном столике статуэтка в виде дельфина, и полумрак приятный, и она сидит на мягком диване... Еще бы руки не были связаны, и идеально.
...какого черта ей связали руки?! Кто посмел ее тронуть? Какой смертник решился похитить дочь семьи Пак? Он же заранее обречен - братья найдут ее и мокрого места не оставят от того, кто тронул их сестру! И...
Воспоминания медленно возвращаются - спектакль, роль Джульетты, головокружительный успех, аплодисменты, розы... Ба Рын, ревнующий ее к коллеге по сцене, ее желание вызвать еще больше ревности, что не привело ни к чему хорошему, ибо Ба Рын, вопреки ожиданиям, разозлился и сказал ей много гадостей - так Ын Чжи все это расценила. Не мог просто волноваться, что она уйдет? Надо было скандалить? Неужели он правда думает, что Ын Чжи способна изменять, что она - императрица - настолько себя не уважает? Она выбрала именно Ым Ба Рына, а не кого-то другого, она влюбилась в него и никого больше любить не хотела, ей нужен только он, без разницы, что у него мало денег и не самая лучшая семья. Ын Чжи приняла Ба Рына таким, какой он есть, а он ее, получается, принимать не мог.
[float=left]
[/float]
На глаза наворачиваются злые слезы - что он скажет, когда прочитает в новостях, что маньяк убил дочь депутата парламента? Или, что не только убил?
И только сейчас Ын Чжи по-настоящему пугается, ощущая дрожь по всему телу - зачем ее сюда притащили? Чтобы шантажировать отца или кого-то из братьев? Если так, то хорошо, ей не причинят вреда и заодно свяжутся с ее семьей, а уж тогда похитителю и конец. Но что, если ее действительно притащил сюда какой-то маньяк? Убивают маньяки обычно сразу, получается, ему нужно не убить, а... Лучше бы он ее убил, думает Ын Чжи. Бесчестья она не перенесет - ни одна девушка бы не перенесла спокойно, но многие жертвы насилия находят в себе силы жить дальше, ходят к психотерапевтам, лечатся и выздоравливают - обычные девушки, но не императрица Дэмок. Прошлая жизнь оставила на Ын Чжи отпечаток, и она не переживет понимания, что к ней дотрагивались без брака и без любви - одно это уже повод для самоубийства, не говоря уж о позоре, который смыть можно только кровью.
Ын Чжи трясет, она пытается вскочить, но обнаруживает, что и ноги тоже связаны - ну а как она хотела? Жертв всегда связывают, рот еще затыкают; внезапно рот Ын Чжи не заклеен и не заткнут кляпом. Неплохо, но с чего такие поблажки? А если она крик поднимет?
Могущество женщины! Никогда раньше не ощущала в себе такой таинственной, необъяснимой силы. Какие же дураки мужчины. Мы так слабы физически. Беспомощны. Даже теперь, в наши дни. Но все равно мы – сильнее. Мы можем вынести их жестокость. Они не способны перенести нашу. |
Ын Чжи не кричит - она понимает, что быстрее помощи к ней явится маньяк, и заставит ее молчать, да еще и про ее существование вспомнит. Кричать нельзя. Остается только ждать - Ын Чжи договаривалась встретиться со старшим братом через час после спектакля, опаздывала она редко, почти никогда, и брат будет ее искать. И найдет. А пока нужно тянуть время и заговаривать зубы.
- Проснулась, моя красавица?
Ын Чжи вздрагивает всем телом, подняв глаза на мужчину - не старый, но и не особенно молодой, лет, наверное, около тридцати пяти, взгляд безумный, вид странный. Очевидно - псих. И красавицей называет. Ой как все плохо...
- Здравствуйте, - с вежливым достоинством произносит Ын Чжи, гордо подняв подбородок. - Чем обязана?
- Ты никогда отсюда не выйдешь, - улыбается похититель. - Но не бойся, красавица, тебе будет хорошо здесь. Я хочу смотреть на тебя, и не хочу, чтобы на твою красоту смотрел кто-то другой. Ты будешь только моей Джульеттой, моей леди Макбет, моей Корделией, моей Мирандой, моей Беатриче...
- Как у Фаулза? - спрашивает Ын Чжи. - Коллекционер?
- Умница, - восхищается мужчина. - Идею я почерпнул оттуда, но в нашем случае все закончится лучше. Я окружу тебя любовью и заботой, и ты тоже меня полюбишь, мы будем счастливы!
— Говорю, если вы уйдете, я на себя руки наложу. |
Он говорит так уверенно, что Ын Чжи тошнит. Нужно играть роль, иначе не выйдет, иначе она сорвется и выскажет все, и ничем хорошим для нее это не обернется. Кого из известных ей героинь похищали?
В голове всплывает образ женщины, которую не похитили, а держали под арестом заслуженно, но она сумела сбежать благодаря хитрости, запудрив мозги несчастному тюремщику. Не самый приятный образ для Ын Чжи, Миледи она скорее осуждает, но для актера персонаж всегда прав.
Шарлотта Баксон, леди Винтер, Анна де Бейль, леди Кларик, баронесса Шеффилд, графиня де Ла Фер... Интриганка, убийца и лгунья, шпионка кардинала, заклейменная лилией и убитая собственным мужем. Ну что ж, коллекционер, ты готов примерить роль Фельтона?
Ын Чжи начинает говорить с похитителем, расспрашивая его обо всем. Если он хочет что-то узнать о ней, Ын Чжи искусно врет, на ходу сочиняя историю современной Миледи. Так у нее появляется всего один брат и учитель /вместо Бэкингема/, который до нее домогался /какая мерзость, до чего она опустилась/, но о женихе или парне Ын Чжи ни слова не говорит, боясь разозлить психа. К счастью, похититель ей верит - значит, справки не наводил. Но о не_себе Ын Чжи рассказывает по минимуму, в основном выуживая информацию у коллекционера.
Коллекционирование – это антижизнь, антиискусство, анти – все на свете.
//Когда сверкнёт меч палача, погаснет в алтаре свеча,
Что у Небес попросите,
Миледи?
Когда придёт Ваш смертный час, набат умолкнет отзвучав,
Что Господу Вы скажите,
Миледи?
На всей земле, как перст, одна, под сводом монастырских стен.
Душой та девочка чиста, прекрасна, словно первый снег.
Коварства, зависти и лжи в ней нет...
Но разве думал о душе тот Господа слуга,
Толкнув дитя в свою постель, а после оболгав?
Он говорил про райский сад, но двери распахнулись в Ад.
Невинности не место здесь, поруганы любовь и честь.
И слёзы девичьи ничто - палач клеймит её плечо.
И с той поры грехов уже не счесть...
Кто ты, та девочка?//
Ба Рын едет в такси, ни на секунду не выпуская машину похитителя из виду, а внутри все переворачивается от страха за Ын Чжи. Он любит ее, любит безгранично, что бы он ей ни наговорил в пылу ссоры – она для него самый близкий человек, и вовсе ничего плохого он о ней не думает, это все было в сердцах. Да и наговорил-то, если разобраться, только потому, что очень сильно за нее переживал – для него нет ничего страшнее, чем потерять Ын Чжи. Не в том случае, если она разлюбит его и уйдет – тогда Ба Рыну, конечно, будет очень больно, но он это примет – а в том, если с ней что-то случится… как с Орым…
Конечно, Ын Чжи играла на его нервах – поэтому Ба Рын и говорил с ней так резко, она вела себя так, будто всем видом старается подчеркнуть, что раздумывает, изменить ему или нет. Ба Рын любит ее и принимает такой, какая она есть – а иногда еще успокоительное, но он просто боялся, что чрезмерная популярность не доведет Ын Чжи до добра – мало ли чрезмерно назойливых поклонников… И, судя по всему, Ба Рын оказался прав в своих опасениях.
Ын Чжи популярна благодаря своей игре в театре, а также богатой и знатной семье. У семьи Пак могут быть недоброжелатели – однажды они уже пытались отравить Ын Чжи на выпускном вечере. Но любящее сердце подсказывает Ба Рыну, что на сей раз Ын Чжи похитили вовсе не из-за принадлежности к богатой семье, а из-за ее собственных заслуг на сцене – красоты и популярности. Очередной маньяк, фанатик, которых нынче много развелось…
//Нежданна первая любовь, за что ей дьявольский удел?
Безумных чувств тугой клубок - граф так красив, умён и смел,
Но... им уже отмерен срок.
Просить красавицы руки граф к церкви прискакал.
Сказав: « - Лишь смерть нас разлучит!»
Её он в жёны взял..
Но жжёт плечо огнём клеймо, не скрыть от глаз укор немой.
Любви изнанка - боль и ужас. Расправе быть и суд не нужен.
Казнит граф собственной рукой жену, как зверь, в глуши лесной.
Ей виселицей старый дуб послужит.
Где ты, та девочка?//
Леденящая волна ужаса накрывает Ба Рына с головой. Он не может позволить, чтобы теперь и с Ын Чжи, как в свое время с Орым, произошло непоправимое. Только не Ын Чжи…
Нет, конечно, даже если что-то случится – Ба Рын усилием воли отгоняет страшную мысль, но мало ли – даже если похититель добьется своего, Ба Рын ни за что не оставит Ын Чжи. Он не собирается спать с ней до свадьбы – в этом он старомоден, и даже не то что старомоден, а ответственен за свои поступки и решения, Ба Рын не понимает, какой смысл бояться поставить штамп в паспорт с человеком, которому доверяешь свое тело и душу, и ни за что не станет уклоняться от ответственности. Но он не видит ничего дурного в том, чтобы любить, поддерживать, защищать и даже жениться на девушке, с которой жизнь обошлась жестоко, которую сломила чужая злая воля, над которой надругались и выбросили. Ведь сама девушка в этом не виновата. И неужели же из-за того, что с ней подло поступил один парень, люди должны теперь поставить на ней крест и тем самым уверить ее, что и все остальные не лучше? Нет, у Ба Рына доброе сердце, и у него достаточно сил, чтобы отогреть теплом и заботой любимую девушку, что бы она ни пережила – хотя, конечно, долг настоящего мужчины – не допустить того, чтобы любимая женщина подверглась насилию. Он не собирался бросать Орым, хотя то была детская влюбленность – и тем более не собирается бросать Ын Чжи, он любит ее уже взрослой, осознанной любовью, и собирается жениться на ней, связать с ней свою жизнь, что бы ни случилось.
Вот только девушки не всегда могут восстановиться, даже если есть кому их поддержать. Девушки – нежные, хрупкие цветы, их так легко сломать и уничтожить, и так тяжело возродить заново… В памяти всплывает тот страшный день, когда Ба Рын узнал о том, что Орым не выдержала унижения, издевательства и позора – позор, на взгляд Ба Рына, здесь только для насильника, но тем не менее – и свела счеты с жизнью. А гордая Ын Чжи и вовсе этого не вынесет… Нет, он должен успеть!
«Держись, Ын Чжи, я иду!»
Машина останавливается у заброшенного дома. Ба Рын рывком открывает дверь и выскакивает на улицу. Черт возьми, куда привез Ын Чжи этот маньяк? Одна надежда на то, что Ын Чжи – умная, сообразительная и даже весьма хитрая девушка, и что она сможет продержаться до появления Ба Рына.
Ба Рын пробирается в заброшенный дом – а дверь-то не заперта, ну и лопух этот маньяк… Голоса доносятся из подвала – мужской, с безумными нотками, и женский – который Ба Рын ни с чем не спутает – голос Ын Чжи.
Она еще жива – и криков не слышно, значит, невредима. Судя по всему, Ын Чжи решила уболтать своего незадачливого похитителя – Ба Рын мысленно радуется: «Так его, моя девочка, держись, я скоро!»
Ба Рын тихо, ступенька за ступенькой, спускается в подвал, и вот уже оказывается за спиной маньяка, делая Ын Чжи предостерегающий жест, чтобы не выдала себя и его каким-нибудь нечаянным возгласом. После чего Ба Рын скручивает маньяку руки за спиной и ударяет похитителя кулаком в нос.
- Не двигаться! Полиция уже едет! – Ба Рын еще не вызывал, но это лишь вопрос времени, сейчас он просто хочет припугнуть маньяка.
- Ын Чжи, ты как? – он с беспокойством оборачивается к своей любимой. – Ты в порядке?
//Не различить где явь, где бред: любви кровавое вино!
И страсть, и похоть, тьма и свет, и снова грязь, и снова дно...
Всё это было так давно, и может, вовсе не со мной.
Что стало с девочкою той?
« - Её зовут Миледи!»//
мой север все стерпит — таков по своей природе,
что мы пережили — сто раз переврут потом.
я знаю тут всех, и каждый на что-то годен.
себя не спасешь — тебя не спасет никто.
Когда за ней придут - только вопрос времени. Ын Чжи уверена, что очень скоро здесь появятся братья - потому что кто же еще? Во-первых, она договорилась о встрече с одним из них, во-вторых, надеяться привыкла только на семью, а Ба Рын, конечно, хоть и помогал ей и спасал ее не раз, но они же поссорились, и зачем ему ее теперь спасать? Может, они даже и не помирятся уже, может, Ын Чжи сама мириться не захочет! Она ничего плохого не сделала, подумаешь, глазки построила, как это Ба Рын называет - повыпендривалась, а он не только принял ее всерьез, но еще и выразился так неприятно: будь человеком, мне этого достаточно... А сейчас она что - не человек? И стоит ли ей вообще любить того, кто считает ее такой... противной дурой? А вдруг он до сих пор так думает? А вдруг ему нравится только ее красота, а души он в упор не видит? Да, их отношения целомудренные, но даже просто целоваться приятнее с красивой утонченной девушкой, которая была императрицей, лучшей женщиной Корё. Кого интересует душа, если есть симпатичная мордашка и точеная фигурка?
Вот убьет ее маньяк, может, он тогда все поймет и пожалеет...
Мысль глупая и детская, и Ын Чжи поспешно ее отгоняет. Она хочет выжить любой ценой - установка еще с прошлой жизни, когда под ее ноги стелились трупы и незнакомцев, и близких, по которым принцесса ступала к желанному престолу. Тогда замужество для женщины означало жизнь или смерть, но для Ён Хва - жизнь, она выиграла в своем безоружном поединке интриг, став императрицей Дэмок, и сердце ее было разбито лишь из-за гибели многих братьев, но даже плача после их похорон, принцесса повторяла себе мысленно, сцепив зубы: я выживу. Они умрут, но я все равно выживу!
Маньяк меж тем Ын Чжи никакого вреда причинять и не собирается - смотрит на нее с неподдельным восторгом, ловит каждое слово и ей становится немного не по себе от такого внимания, но зрителем коллекционер оказывается более чем благодарным, спектакль Миледи наблюдая не просто с удовольствием, но принимая все ее выдуманные на ходу истории за чистую монету. Очевидно, он и не собирался пока что ее трогать, а может, в принципе не посмел бы прикоснуться к великому /в его понимании/, но жить в чужом подвале Ын Чжи даже с условием поклонения не планировала.
вернувшись домой, я стала еще сильнее,
вернув винтерфелл, я стала намного злей —
сейчас на моем пороге никто не смеет
трясти именами умерших королей.
Увидев Ба Рына за спиной полностью увлеченного ею похитителя, Ын Чжи ничем свое удивление не выдает; умение держать себя в руках тоже пришло из прошлой жизни, и она даже бровью не ведет, и речи не прерывает, так же спокойно рассказывая коллекционеру о тяжести судьбы современной леди Винтер почти в тех же выражениях. Книгу Ын Чжи помнит хорошо, передать эмоции способна идеально. Похититель в качестве Фельтона тоже идеален - что тот молча и восторженно слушал, что этот.
[float=right]
[/float]
Но Ын Чжи удивлена - и тем, что Ба Рын пришел, и тем, что пришел именно Ба Рын. И нашел же ее, значит следом шел, получается? Иначе откуда бы узнал, что ее вообще похитили?
Вырубить коллекционера оказывается на удивление легко. И вправду, почти безопасный псих, дверь и то не запер. Вот только вместо испуга и благодарности в Ын Чжи заново вскипает все время подогреваемая в беседе с коллекционером обида, и она реагирует далеко не так, как спасенная от опасности девушка.
- А какая разница? - она горько кривит губы. - Даже если не в порядке, то что? Подумаешь, сама виновата, выпендривалась-выпендривалась, вот и довыпендривалась, разве нет? Человеком быть не могу, и действительно, какой же из меня человек? Красивая картинка, куколка сценическая, любоваться только, потому что симпатичная и хорошо играю свои роли... Вот он так и хотел, - Ын Чжи кивает на похитителя. - Коллекционер. Похитил, чтобы смотреть. Развяжи меня, я брату позвоню.
длань королевы гладит, а после — бьет.
дело дракона — брать, что его по праву.
сладость победы сделалась вдруг отравой, в сорванной глотке встали слова комком.
"Спасибо" она не говорит из-за обиды - все равно ее наверняка считают бездушной и неблагодарной, так какой смысл пытаться рушить имидж? Все равно в глазах Ба Рына она так и останется бессердечной разбивающей сердца пустышкой, у которой есть только внешность... Откуда ему знать, как она волнуется за отца, если у того повышается давление? Откуда ему знать, как она до утра сидит с матерью, помогая ей с расчетами в ее бизнесе? Откуда ему знать, как она сходит с ума, если кто-то из братьев получает травму? Никто не знает, потому что Ын Чжи этого не показывает на публике, но Ба Рын, влюбившись в нее, мог бы и понять, а он не понял. Она даже человеком для него быть не может, как выяснилось.
Ын Чжи больше не играет роль - сейчас она не Миледи, и не Джульетта, и не кто-то из оскорбленных женщин - она Пак Ын Чжи, она - новое воплощение императрицы Дэмок и она давно бы ушла отсюда, не будь она связана.
- Или не развязывай, - добавляет Ын Чжи. - Полиция приедет и развяжет. И братьям тогда позвоню... - она вздыхает. - К слову, Мин Хо - гей. Он не мог интересоваться мной, кроме как подругой, и цветы мне отдал, как подруге, и целоваться с ним, как ты понимаешь, поэтому вдвое проще. Я хотела, чтобы ты меня ревновал - меня никогда не любили, и, соответственно, не ревновали. Я могла бы жалеть об этом - но я не жалею. Я теперь знаю, что ты обо мне думаешь. Может, мне предназначено и в этой жизни быть одной? Может, это наказание за совершенные императрицей Дэмок грехи - любить, но взаимности не получать? - едва слышно добавляет Ын Чжи. - Это было бы справедливо, верно, я согласна...
Ей хочется заплакать, но она усиленно держится. Теперь сдерживаться стало гораздо легче - раньше Ын Чжи повторяла себе, что она на высоте и потому обязана быть идеальной, что не всегда срабатывало, но когда воспоминания о прошлом вернулись, Ын Чжи перестала допускать любые колебания и даже возможность их.
Она императрица Дэмок, она в другой реальности, в другом теле, с другой судьбой, но она все равно - императрица Дэмок, она правила Корё в десятом веке, и никто в те времена не видел ее слез, кроме избранных. Императрицы не плачут. Императрицы не страдают из-за обидчиков - обидчики императриц вообще, как правило, долго не живут.
В ее глазах не слезы, а вспышки молний.
сможешь ночные прогнать кошмары, крепче прижать во сне?
у королевы за миг до кары бело лицо, как снег.
//Снег на машине растаял уже
Это глупо повесить клише
И ругаться под запах весны
Мы разделены на я
И бред
Постоянный от разных сторон
Ненавижу мороз и ворон
В безотрывном процессе вранья
Мы разделены на ты
Мы разделены на ты и я
Вдох на прощание
Пообещай мне все изменить
Так бесполезно
Это не честно, падая в бездну
Любить//
Ба Рын не считает Ын Чжи противной дурой, и тем более встречается с ней вовсе не из-за внешности. Он любит ее – любит от души, сильно и искренне, так, как никого еще не любил, он хочет связать с ней свою жизнь, хочет жениться на ней, и чтобы у них была семья и дети, но тем сильнее ранит его выпендреж со стороны Ын Чжи. Именно потому он и высказался про «будь человеком» - любовь в понимании Ба Рына – это нежность, забота, беспокойство друг о друге, любовь – это когда интересы любимого ставишь выше своих, вот как сейчас – он напрочь забыл о своей обиде, только бы с Ын Чжи все было хорошо, даже если она и уйдет к другому. Но самому Ба Рыну тоже хочется, чтобы о нем заботились, хочется нежности и слов любви, а не только капризов и колючек. Он готов беречь любимого человека, но ему хочется, чтобы его так же берегли в ответ. Ба Рыну не с кем было поделиться нежностью и заботой, но некому было позаботиться и о нем.
Заморочки Ын Чжи насчет того, что она нужна только семье, тоже ранят Ба Рына. Сам он не верит в семейные узы – свою маму он, конечно, почитает и уважает, но она измучена пьянством отца, а вот отец… Ба Рын никогда его не простит. Теперь он видит, что семьи бывают разные, и все же… Родственные узы не делают человека автоматически ни хорошим, ни плохим. Негодяй со всеми негодяй, добрый человек со всеми добрый, а такой бука и социофоб, как Ба Рын – со всеми бука и социофоб, вот, он и с Ын Чжи не умеет общаться, хотя это его беда – он ведь действительно ее любит и хочет научиться говорить нежные слова. Но и она их ему не говорит… Тогда, когда Ба Рын больше всего хотел услышать что-то вроде «я люблю тебя, ты для меня единственный, не бойся, ты меня не потеряешь» - он услышал нечто вроде «может, я и уйду к другому, я еще подумаю». Во всяком случае, понял он это именно так.
Конечно, Ба Рын надеется со временем стать семьей для Ын Чжи, ведь муж – это тоже семья. Но разве то, что он пока что всего лишь ее парень, отнимает у него право беспокоиться о ней и желать ей добра? Тем более это снова откидывает в прошлое и заставляет вспомнить унизительную фразу полицейского: «Вы ей не муж и не парень? Вот и не переживайте, идите домой». Значит, переживать за человека может только семья, а остальные – идите лесом? Засуньте свои добрые намерения куда подальше? А если и семье плевать? Тогда что будет с человеком? Когда-то Ба Рыну на глаза попалась грубоватая, зато справедливая статья о том, что люди в последнее время стали половыми органами – они переживают только за тех, с кем связаны половыми органами – кого рожали, или от кого рожали, или с кем спали, или кто их родил. Ба Рын с такой постановкой вопроса категорически не согласен, как и автор статьи. Он – судья, он хочет справедливости и добра для всех. И пусть с Ын Чжи он пока что связан лишь конфетно-букетным периодом – она для него близкий человек. Вовсе не потому, что она красивая, а просто потому, что она – это она, и она нужна ему. И очень жаль, если она этого не понимает.
Вырубив похитителя, Ба Рын звонит в полицию, а затем развязывает Ын Чжи под ее ворчание – кто бы сомневался. А ведь могла бы и спасибо сказать… Не говоря уже о том, что обычно девушки целуют своих спасителей и говорят им слова любви – неужели Ын Чжи унизилась бы, если бы хоть раз проявила то, что Ба Рын ей нужен? Она-то ведь не такой социофоб, как он…
- Я никогда не говорил и не скажу, что девушка сама виновата, - твердо, почти жестко, отчеканивает Ба Рын – триггеры поднимаются в душе с новой силой. – И мне жаль, что ты думаешь, что я на такое способен – значит, ты так и не узнала меня. Ты не кукла, это его проблемы, что он так думает. Ты человек, просто прячешь в себе все человеческое, а совершенно зря. Неужели ты думаешь, что, сказав доброе слово, можно унизиться? Я позвонил в полицию, и вот, развязываю тебя, и хватит уже думать, что ты нужна только братьям, а то получается, что уже я не человек. Мне ты нужна не меньше, чем братьям.
Ын Чжи действительно прячет свою лучшую половину – Ба Рын догадывается о том, что лучшая половина все-таки есть, иначе не полюбил бы ее. Но неужели она не может хоть иногда говорить ему о своей любви? И она ведь тоже могла догадаться, что он не такой уж бука, каким кажется, что он никогда не обвинит девушку – жертву приставаний, и никогда не станет относиться к девушкам как к игрушкам, тем более встречаться с кем-то из-за внешности. Он всего лишь хотел услышать, что он любим.
- Мин Хо – гей? – Ба Рын возмущенно возводит руки к небу. – Отлично, ты не могла мне сразу об этом сказать? Нет, тебе просто хотелось помотать мне нервы! Потому что любовь – это не ревновать, не закатывать безобразные сцены, не издеваться над другим человеком, не похищать, как вот этот урод! – Ба Рын кивает в сторону похитителя, лежащего без сознания. – Любовь – это нежность, забота, поддержка, добрые слова и поступки! Но для тебя ведь это не более чем унижение, не так ли? Мне приятно делать для тебя что-то, но и ты бы ведь могла хоть раз успокоить, поддержать, сказать, что я тебе дорог и важен! Если бы ты меня приревновала – я бы успокоил тебя, сказал бы, что ты для меня единственная… Потому что любовь – это заботиться и беспокоиться друг о друге… как я беспокоился о тебе все это время… - голос Ба Рына обрывается. За сегодняшний день он чего только не пережил. С утра думал, что Ын Чжи его бросит – а она, вместо того, чтобы развенчать его страхи, лишь подлила масла в огонь. Потом гнался за похитителем, боясь, что Ын Чжи убьют – или не только убьют… А теперь, будь он хоть десять раз герой и спаситель – все пойдет по-старому. Потому что Ын Чжи по-новому не может. Она никогда не успокоит, не скажет, что любит только его. Она же императрица корейская…
Ба Рыну становится так тяжело, он чувствует себя таким одиноким и лишним, что был бы девчонкой – сам бы заплакал. Он устал все время строить отношения в одни ворота. Он с удовольствием выполняет ее капризы, принимает ее такой, какая она есть, но ему тоже хочется тепла и участия. И ведь знал, какая она - почему же ждал, что она развенчает его опасения? Иногда просто нет сил... Но что это? Голос Ын Чжи дрожит, глаза подозрительно блестят, и она произносит: «Может, мне предназначено любить, но взаимности не получать…» В этих словах - неподдельная боль. Значит, он дороже ей, чем сам думал?
В это время похититель, который пришел в себя от их громких криков, сзади ударяет его по голове – не смертельно, но кровь все-таки идет. Ба Рын оборачивается и вновь начинает с ним драться – только бы продержаться до приезда полиции…
Кажется, Ба Рыну удается снова вырубить маньяка – во всяком случае, он больше не чувствует на себе мутузящих его рук. Ба Рын вытирает кровь, заливающую глаза, и тихо произносит:
- Я люблю тебя, Ын Чжи… Если ты думаешь, что нужна только семье – я хочу, чтобы ты стала моей семьей…
//Страх в этих глупых и бедных словах
Знаешь, правда не в пошлых рублях
Пальцы вновь ты ломаешь свои
Мы разделены на я
И вверх
Поднимается снова рука
Надоело, так значит пора
В безотрывном процессе вранья
Мы разделены на ты
Мы разделены на ты и я//
ты из тех, кто всегда идет к своей цели.
все, кто рядом с тобой – всего лишь ступени.
ты поднялась по ним, не ведая жалость.
что ж, взойди на престол, возьми,
что осталось.
[indent] она не умеет
Говорить братьям и родителям "я тебя люблю" - очень просто, Ын Чжи заканчивает этими словами каждый телефонный разговор и переписку. Это не та любовь, это другое, это не пугает ее и не смущает, это само собой разумеется, они - семья, и до появления Ба Рына Ын Чжи любила только их, а они любили ее - на протяжении тысячи лет. Даже мужа в прошлой жизни императрица Дэмок считала братом, и их отношения носили исключительно партнерский и дружеский характер. Она использовала Кванджона, чтобы жить спокойно, ему была удобна жена, не требующая любви. В той жизни ей не была нужна любовь - иначе бы приняла ухаживания Ван Ё. Но не приняла - и не любила никого, кроме семьи, своих детей - и то не любила, считая их лишь инструментами.
[indent] она не умеет
Играть любовь на сцене было легко - худрук говорил, что актерский талант Ын Чжи столь велик, что даже строгий русский Станиславский воскликнул бы "Верю!", но на сцене о любви говорила не она, а тот или иной воплощаемый ею персонаж, и это не вызывало смущения - ни жаркие признания, ни поцелуи. Геем был ее партнер или нет, да хоть если бы это была женщина - простой поцелуй Ын Чжи бы не смутил, целовалась бы не она. А с Ба Рыном она была именно Пак Ын Чжи, и поэтому, как бы ни хотела сказать ему, что чувствует - не могла, и злилась на себя за это, но после их признания и решения встречаться, когда Ын Чжи сказала, что Ба Рын - ее единственный император, больше она ничего не могла. Слова застревали на языке и царапали горло, но не слетали с губ.
[indent] она не умеет
- Я узнала тебя, до сегодняшнего дня я так думала, я думала, что ты любишь меня и считаешь человеком, но ты... - Ын Чжи осекается. Прятать в себе все человеческое она училась с рождения - тысячу лет. Конечно, Ба Рыну не понять этого - он ничего не знает о своей прошлой жизни, возможно, в прошлой жизни он был обычным хорошим человеком без необходимости драться за престол... Как можно это объяснить? Как может нормальный современный парень это понять?
- Я не умею! - отчаянно вырывается у Ын Чжи. - Я не умею! Я никого не любила до тебя... Тысячу лет я никого не любила! Семья - не та любовь! На сцене люблю не я! Я - не - умею! Это не унижение, это... - она растирает руки. Связали не так сильно, чтобы было действительно больно, но все равно из-за неудобной позы кисти затекли. - Это... - а и вправду - что? Для императрицы Дэмок сказать кому-то о любви было на самом деле унижением, особенно учитывая ее положение - муж не любил ее, и даже ради управления им она не хотела говорить то, на что он не ответил бы тем же. Влюбись императрица в кого-то другого - и жизнь и ее, и ее любовника была бы под угрозой. К счастью, она не любила никого, но теперь ее не унизит, если она скажет про любовь, и все равно...
и ты видишь свой мир – лишь пепел и пламя?
вот все, что ты заслужила – властвуй по праву.
ты делала шаги соразмерно желаньям, но не прошла лишь одно испытание -
состраданьем.
[float=left]
[/float]
- Гей! Не открытый, но у него есть парень! А даже если бы и не гей - это сцена, это театр, это все равно, что рисовать или писать стихи, когда я играю убийц - я же никого не убиваю! Когда я играю ненависть - я же никого не ненавижу! Я хотела знать, как это бывает, - уже тише добавляет Ын Чжи. - Меня никто никогда не ревновал. Мне стало интересно... Меня же и не любил-то никто, откуда мне знать? Семья - это другое, а ты - то, чего у меня никогда не было, я хотела почувствовать на себе - не на персонаже. Я понимаю, почему ты так обо мне думаешь - как ты можешь думать иначе? Небеса меня наказали, - горько смеется Ын Чжи. - Хорошее наказание. Я даже рада, что мне досталась та кара, которой я достойна.
Она не отрицает, что в прошлой жизни совершила много грехов - не своими руками, но чужими. Хитростью, интригами, приказами... Принцесса Хванбо Ён Хва была замешана в смерти императора Чонджона. Императрица Дэмок отдала приказ Девятому принцу Ван Вону выпить яд. Она секла служанок и покрывала махинации своего родного брата. Она отдавала приказы казнить гораздо чаще, чем миловать. Она ступала к престолу по мертвым телам, она достигла своей цели ценой множества жизней, она делала инструментами даже собственных детей - так чего она хочет от Небес? Они подарили ей достойное наказание - одарили добрым сердцем, но неспособностью показывать это, и неверием в наличие у нее души со стороны любимого человека. Ын Чжи почти благодарна за такую кару.
[indent] она заслужила
- Ты мне... - сверла снова поселяются в горле и не дают словам быть произнесенными. Ын Чжи так хочет это сказать, не только Ба Рыну нужно услышать от нее что-то хорошее - ей не меньше необходимо это озвучить, но горло сжимается и не получается выдавить ни звука. Ын Чжи ненавидит себя в этот момент - за слабость. Это же слабость, самая настоящая! Она никогда не была слабой - духом - тысячу лет ее душа была словно сделана из стали, она была способна на все, какого черта она... - Я тебя...
Начатая фраза прерывается вскриком - коллекционер приходит в себя, и его охватывает ярость. Закономерно - когда Ын Чжи боялась, что сходит с ума, она многое читала о психических заболеваниях, и знала, что такие люди легко возбудимы, а в состоянии гнева обретают особую силу. Иногда несколько мужчин-санитаров не в состоянии справиться с хрупкой, но безумной женщиной. И до того кажущийся мирным помешанным похититель набрасывается на Ба Рына с неожиданной злостью и силой - его разозлил удар по голове, вторжение и попытка забрать "его сокровище". Ын Чжи может только смотреть, она не способна помочь - никак, и ее захлестывает такое знакомое ощущение отчаянного бессилия, только в разы хуже и горше. Она бы хотела что-то сделать, как-то вмешаться, ударить психа чем-то тяжелым, но ее словно сковывают невидимые цепи, она даже не может зажать рот ладонью, не может пошевелиться, и только черные глаза наполнены ужасом.
[indent] нет
Сколько раз дорогие люди умирали на ее глазах?
[indent] нет
Сколько раз она ничего не могла сделать?
[indent] нет
Братья и любимый человек - разные вещи, все они дороги Ын Чжи, но иначе. Она хочет стать с Ба Рыном ближе, она уже ближе, она хочет быть его женой и родить детей, которых будет любить, она хочет любить мужа - она хочет любить Ба Рына, именно его, только его.
А если этот псих окажется слишком сильным?
[indent] нет
Как только коллекционер падает - Ба Рыну удается снова его вырубить - Ын Чжи выходит из оцепенения и вскакивает на ноги. Ей никогда не было так страшно, она никогда не видела драк - разве что шуточных подростковых между братьями и спаррингов на занятиях боевыми искусствами тех же братьев. Сейчас же все по-настоящему, и...
И ее прорывает.
- Я тебя люблю! Я никого никогда так не любила! Я никого никогда так не полюблю! Ты мне нужен! Ты мне важен, я так тебя люблю, милый, хороший, я так тебя люблю, я так... - Ын Чжи заливается слезами, порывисто обнимая Ба Рына и пытаясь стереть кровь с его лица. - Я буду твоей семьей, я всегда буду твоей семьей, я тебя очень сильно люблю, я все это время очень сильно тебя любила, прости меня...
- Всем стоять! - полиция приезжает не совсем вовремя, но почти. Ын Чжи берет себя в руки за считанные секунды, быстро объясняя полицейским, что здесь произошло и почему. Стоит ей назвать свое имя и имя отца, как полицейские тут же начинают вести себя с ней очень почтительно, но Ын Чжи плевать и на них, и на закованного в наручники похитителя.
- Вызовите скорую! - отрывисто распоряжается она тоном императрицы. - Немедленно, и позаботьтесь, чтобы скорая доставила пациента в лучшую клинику Сеула!
Больше Ын Чжи не обращает ни капли внимания ни на кого вокруг, садясь рядом с Ба Рыном и сжимая его руку.
- Все будет хорошо, любимый, ты никогда больше не почувствуешь себя ненужным, обещаю, - Ын Чжи снова плачет, забыв, что тут все еще есть люди.
не поздно жить без фальши, создать новый мир - лучше, чем раньше.
не поздно, послушай, я так не хочу быть одна
госпожа ничего.
//сколько крови досталось за век моему мечу,
за любые дела и воздастся всегда сторицей.
вот похитил царевну — а стала ты мне царицей,
ко мне ластишься, нежная, льнешь к моему плечу,
и все льешь свою песню, как сладкий гречишный мед,
мол, и смерть у меня быть не может обыкновенной//
Скрытность, неумение проявлять свои чувства и привычку переживать все в себе Ба Рын как раз понимает – он и сам замкнутый социофоб, это ему диагностировал еще психолог в школе, когда у Ба Рына не складывались отношения с одноклассниками. И до сих пор он не умеет красиво говорить, даже когда это требуется, и считает, что проявление любви – это не слова, а поступки. Поэтому он понимает Ын Чжи и проникается к ней – особенно когда еще в школе понял, что у нее тоже нет друзей, что ей тоже одиноко. Но Ын Чжи-то актриса, а не просто канцелярская крыса, она-то умеет красиво говорить, в этом Ба Рын не раз убеждался! А кроме того, если тебя ревнуют – это уже не просто слова, это испытание, которому рано или поздно подвергаются все влюбленные, и успокоить человека, боящегося тебя потерять – это уже не просто слова, но и поступок. Поэтому, каким бы замкнутым не был Ба Рын – если бы его приревновала Ын Чжи, он непременно утешил бы ее и успокоил. Она же поступила иначе, и за это он обиделся, хотя душа и подсказывала, что не станет Ын Чжи ему изменять, но был важен сам факт поддержки. Ба Рын никогда не видел поддержки – не пьяному же отцу было его поддерживать, а мать была слишком измучена непосильным трудом, и ее бы кто поддержал. Но не закономерно ли это, что замкнутому и нелюдимому Ба Рыну вдруг нестерпимо захотелось услышать нежные слова? Наверное, Ын Чжи просто проиллюстрировала его скрытность, и он в очередной раз разозлился на те качества, которые отразились в ней, присутствуя в нем самом.
//хохочу так, что дом содрогается аж до стен,
пошути с глупой девкой — она все за правду примет,
ну, а смерть моя прячется в старом дубовом тыне,
что мой дом охраняет от странников да гостей.
и на следующий день повторяется все опять:
весь забор в украшениях, алых атласных лентах
как бы мне да беспечно солгать тебе снова, свет мой,
чтобы вдруг, ненароком, и правды бы не сказать.
наша жизнь куда проще всех сказок, любых легенд,
там яйцо, или заяц и утка, и вера в чудо.
как посмотришься в зеркало, милая, так оттуда
голубыми глазами глядит моя смерть в ответ//
Конечно, Ба Рын уже не такой ершистый и язвительный, каким был в школе, и с Ын Чжи они теперь ссорятся куда реже – он надеется, что они оба повзрослели и переросли это. Он вовсе не считает ее такой же плохой, как считал в школе, но помнит – если честно, со стыдом вспоминает – как однажды ляпнул, что Ын Чжи ему не понравится, потому что ему нравятся добрые девушки. Это действительно было грубо и категорично – ну а чего еще ждать от школьного изгоя, затравленного мальчишки, не умеющего общаться? К тому же, как говорится, никогда не говори «никогда» - полюбил-таки. Но Ба Рын также помнит, что тогда Ын Чжи сказала, что эти добрые девушки просто-напросто унижаются перед парнями. И можно же было понять, что императрица корейская не станет расточаться в любезностях, да Ба Рын к этому и не привык – но почему же сегодня так захотелось? Просто утром, из-за той злополучной сцены в театре, он вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, всеми брошенным и покинутым, и ему хотелось, чтобы Ын Чжи была рядом…
- Я тоже не умею… Я понимаю… Я люблю тебя и считаю человеком, просто утром мне было так плохо, а ты… В ревности нет ничего хорошего. Ревность – это желание обладать, желание присвоить себе, запереть в клетку, как вот этот… и ему подобные… - в душе Ба Рына кровоточат старые раны – вовсе не потому, что он любит Орым – нет, теперь он любит только Ын Чжи – но потому, что он знает, знает наверняка – ревность и другие темные страсти разрушительны, они губят людей, они ранят и уничтожают, а настоящая любовь – это другое, это желание оберегать и защищать, а ведь человеческая жизнь так хрупка, как можно тратить ее на то, чтобы трепать друг другу нервы? Ын Чжи вспоминает свою прошлую жизнь, а Ба Рын – раны прошлого. Все мы ранены.
//Желание обладать порождает желание убивать//
- Я не думаю о тебе ничего плохого. Просто мне нужна твоя любовь. Не ревность, не скандалы, не вынос мозга, а именно любовь. Я люблю тебя – поэтому я мчался сюда, забыв обо всех обидах, я был готов принять, что ты уйдешь, что я умру, защищая тебя – мне все равно, лишь бы ты была в порядке. Вот что такое любовь, а не эта ваша страсть и ревность…
Доброе сердце и неспособность показывать это – Ба Рын как раз может это понять. Разве он сам не такой? Но разве не для того они с Ын Чжи встретились и полюбили друг друга, чтобы преодолеть и победить свои недостатки?
Все это происходит в полубессознательном состоянии – вперемешку с дракой с маньяком, с кровью, которую Ба Рын тщетно пытается отереть со лба, с металлическим привкусом во рту и с подступающим сладким черным обмороком… Сквозь забытье Ба Рын слышит, как приезжает полиция, как полицейские заковывают маньяка в наручники, как Ын Чжи говорит с ними –а затем склоняется к нему, держит за руку, отирает кровь с лица и говорит слова любви – такие нежные, которые не говорила за всю жизнь. Неужели нужно быть на грани смерти, чтобы понять, что ты нужен кому-то?
//Нам не дано с тобой понять,
Чему так радуется ветер
И почему от доброты
Бывают так жестоки дети.
Зачем кому-то умирать,
Чтобы он нами был замечен,
Так много разных почему
Оставил бог на этом свете//
Ба Рын одной рукой прижимает руку Ын Чжи к своему лицу, а другой вытирает ее слезы.
- Не плачь, милая… Это я виноват, это ты меня прости. Я знаю тебя, я люблю тебя такой, какая ты есть, я не должен был требовать от тебя слишком многого, а раскис, как девчонка… Ты такая милая, такая хорошая, я очень тебя люблю, - Ын Чжи обещает, что всегда будет его семьей, и все же это как-то расплывчато, учитывая, что страсть все же порой накрывает их с головой. – Если моя голова будет цела, - усмехается Ба Рын и морщится от боли, пока его везут в машине скорой помощи, - то ты выйдешь за меня замуж?
//День уходящий не вернуть,
Не торопись пройти свой путь,
Неосторожный сделав шаг,
Просто скажи
Да будет так
Но все же солнце дарит свет,
А ночь покоем укрывает.
Заботы тянут новый день
И тополь головой качает.
Весь этот мир и этот свет,
Все то, что ветер напевает,
Немного стоят без любви
И ты и я об этом знаем//
Отредактировано Im Ba Reun (2020-12-21 09:58:06)
через долгие годы голос велит проснуться и ключи посулит от царства на тонком блюдце,
мы восстанем втроем с отверженностью и гневом и в тиши прогремит:
приветствуем, королева.
Любовь - это не только слова, это поступки, забота, поддержка и нежность, и почему Ын Чжи могла проявлять это только к братьям и родителям - она не знает, найти объяснение может лишь в том, что не умеет, но с семьей же умеет. С другой стороны - с семьей это умела и императрица Дэмок, с Ба Рыном же Ын Чжи разве что целовалась, но любовь - это не только поцелуи, целовать кого-то можно и без любви, а в остальном она вела себя гораздо более сухо, чем хотела. Ын Чжи ужасно хотела выразить это словами, но слова застревали в горле проклятыми сверлами, и выплюнуть их не получалось. Она то ли боялась, то ли стеснялась, то ли Небеса действительно наказали ее, только иначе - подарив умение любить, но отняв способность говорить об этом? Или... Ын Чжи цепенеет от ужасной догадки - что, если Небеса наказали ее тем, что обрекли терять тех, кого она любит, как когда-то теряла братьев? Видеть это собственными глазами /стрела вонзилась в грудь Ван Ына и он дрожащим голосом попросил Со сделать ему тот самый подарок на день рождения/, или знать об этом заранее и быть не в силах предотвратить /Ван Чжон упрямо ушел на войну, где была запланирована его смерть, не поверив сестре/, или убивать их самой /лично императрица поднесла Ван Вону бокал с ядом и твердо приказала: пей/... Но при чем здесь Ба Рын, он-то как замешан в грехах детей императора Тхеджо?
[float=right]
[/float]
Сверла исчезают из горла, растворяясь в слезах. Ын Чжи страшно так, как никогда раньше, но она вместе с тем ощущает странную легкость, словно действительно стало проще дышать. Она не повторит судьбы императрицы Дэмок - она и есть императрица Дэмок, но другая, в другом времени и с другим мышлением. Она сможет все исправить - разве не для этого ей дали вторую жизнь?
вот бы разом выплюнуть эти сверла
сто одно проклятое сверлецо
- Я не знала, что такое любовь... И что такое ревность - не знала... Мне следовало тебя успокоить, потому что я правда не ушла бы ни к кому другому, у меня всегда был, есть и будешь только ты, но я... Я дура. Я не думала, что все так...
В желании обладать Ын Чжи не видит ничего плохого - она сама считает Ба Рына своим и никому его отдавать не собирается, а то, что он сам захочет уйти, не просто так, а к другой девушке - ей и в голову не приходит, она не моделирует такую ситуацию, она и ревновать Ба Рына не сможет, и не потому, что не боится потерять, она очень боится его потерять, но не так. Ын Чжи до сих пор в своем мышлении во многом императрица, а кто уйдет от императрицы к другой? От лучшей женщины Корё? Наверное, если бы Ын Чжи узнала, что кто-то нравился Ба Рыну до нее - она бы просто удивилась, но ревновать бы не стала, только хмыкнув и подумав /или сказав вслух/ что-то вроде "зато после не будет никого". Да и не ей придираться к прошлому, у самой был муж и четверо детей - тысячу лет назад и без любви к ним, но были. А вот желание посадить в клетку - это на самом деле ужасно, и если бы Ба Рын вдруг попросил ее бросить театр, то Ын Чжи бросила бы Ба Рына. Несмотря на сильную любовь - от просьбы или, что еще хуже, требования бросить ее увлечение, что практически равно просьбе совершить самоубийство, и любовь бы тут же испарилась. Но Ба Рын никогда не попросит ее о таком, он поймет ее, он ее любит. Даже был готов отпустить к другому или умереть...
Ын Чжи не может ничего ответить, но не из-за мешающих дышать сверл - из-за слез и рыданий. Сложно говорить что-то, когда ты трясешься в истерике, а у нее именно истерика, Ын Чжи вспоминает все смерти братьев и ее трясет от страха, что вдруг и Ба Рын... Она не считает его братом, но так напугана, что в голову лезут самые ужасные мысли, а самыми ужасными потерями в ее жизни /хоть и в прошлой/ были братья.
«— Я люблю вас. И всегда буду любить. Прощайте, кхалиси. |
Только благодаря появлению полиции Ын Чжи удается взять себя в руки и унять панику; будь она обычной девушкой, так и продолжала бы рыдать и не связала бы ни слова, но в ней просыпается кровь королей и Пак Ын Чжи преображается - только что она была плачущей и дрожащей от страха, и вот уже становится совсем другой, спокойной, хладнокровной и деловитой, и, может, кто-то из полицейских думает, что, рыдая, она притворялась - но притворяется Ын Чжи сейчас, повторяя себе, что нельзя пока что плакать.
она не имеет права на слезы
она не хочет показывать свои чувства чужим
она - императрица
Но, когда все выясняется, похитителя арестовывают и уводят, и почти сразу же приезжает скорая /конечно, как они могли не торопиться, они наверняка тоже узнали от полиции, чья дочь и сестра Пак Ын Чжи, она почти в первую очередь сказала об этом, зная, что тогда ее точно послушаются/ увозя Ба Рына в больницу, и возле них нет никого, кроме медиков, на которых Ын Чжи решает не обращать внимания - она снова пугается, волнуется и дрожит, гладя Ба Рына по щеке. У нее текут слезы, но больше Ын Чжи не всхлипывает, запрещая себе это - все же медики здесь есть, им не стоит слышать ее рыданий. От предложения выпить успокоительное Ын Чжи только отмахивается - не так уж нужно, только разум затуманит, она и без препаратов способна успокоиться.
Ба Рын и его прикосновения всегда действуют лучше лучше любого успокоительного. Он всегда ее спасал - сначала вернул в чувство, когда она была императрицей, потом поехал с ней к психиатру, потом не дал упасть с балкона на выпускном, и Ын Чжи уже тогда нравился Ба Рын - но она это отрицала, упрямо повторяя себе, что они разного круга, они не могут сойтись из-за разного образа жизни и различия статусов их семей; на самом деле Ын Чжи совершенно не волновал статус и достаток семьи Ба Рына, но он сам сто раз давал ей понять, что она ему не нравится, и разве могла императрица признаться в симпатии первой, тем более зная, что ее отвергнут? Она бы скорее умерла.
[float=left]
[/float]
- Ты не виноват, не говори так, все люди хотят, чтобы их любили, я тоже очень хотела сказать тебе это, я не могла, мне словно что-то мешало, но теперь я могу и буду говорить тебе обо всем, и это не слишком много, это только моя вина, и в том, что с тобой случилось - виновата только я, и лучше бы тот маньяк меня убил, чем я бы снова потеряла того, кто мне дорог, а ты мне дорог, очень, - чтобы сдержать рыдание, Ын Чжи глубоко вздыхает. Она действительно выбрала бы быть убитой самой, чем снова переживать этот кошмар из прошлой жизни, но Ба Рын жив и медики не стали принимать чересчур решительных мер вроде кислородной маски или срочного переливания крови, так что, скорее всего, ничего страшного - ничего смертельного.
- С тобой все будет в порядке, должно быть... - Ын Чжи сама себя обрывает, замолкая на полуслове. Выйти замуж? Выйти замуж... Кто-то из девчонок вроде ее школьных фрейлин сказал бы, что это не романтичное предложение, что нужен ресторан /самый дорогой/, кольцо с бриллиантом и розы, но Ын Чжи уверена - не может быть предложения романтичнее. Ба Рын сейчас поступил, как настоящий рыцарь, и кому сдались те дурацкие рестораны, Ын Чжи никогда так и не хотела - банально.
- О боже, да, конечно, выйду! Я буду готовить тебе ужины, я буду следить, чтобы ты не болел, я буду поддерживать тебя во всем, у нас родятся дети... - на ее заплаканном лице появляется улыбка. - Я всегда буду тебя любить.
Наверное, поцеловаться сейчас можно - Ын Чжи ничего не понимает в медицине, но вроде бы Ба Рыну не так плохо, и она его целует, осторожно, чтобы вдруг ничему не навредить.
- Мне кажется, я любила тебя тысячу лет. И буду любить еще тысячу... Нет, дольше. Вечность.
Вы здесь » POP IT DON'T DROP IT [grossover] » межфандомное » влажный блеск наших глаз
