[nick]Lily Evans[/nick][status]адская староста[/status][icon]https://psv4.userapi.com/c848236/u86378514/docs/d7/9f899c90838d/2_2.png?extra=f3oXNP-ZLPaJkAoV6lPWb-f-zUH0hgZS3UkZf8qsnBSBH7I-flu0O3oJwk5Cx2lw7OyzZJvaUfdMRZYl217pPaytCAoTg1_Njtc2EkYIw4v1OxslhBriPwfIebC50rDOA20Q6Ekuz5FTGzYDonA2bg[/icon][fandom]harry potter[/fandom][char]Лили Эванс[/char][lz]словами тяжко - получится не любыми.
мне страшно нужно, чтобы меня любили.
не чтобы рыдали, мучались и страдали,
а чтобы где-то пели и где-то ждали.
не чтобы, меня кляня, из окон бросались,
не чтобы писали, а чтобы со мной спасались
от страшного сна, от горести и от боли,
от ссоры с собою, от чьей-то чужой любови.
я слабых утешу, бальзам нацежу ранимым,
мне страшно нужно, чтобы меня хранили,
хвалили за дело, ругали бы за обновки,
чтоб рядом со мной стояли на остановке,
не чтобы бледнели, видя меня не с теми,
не чтобы в постели, ведь я же не о постели,
не чтобы меня пластали на покрывале,
а чтобы со мною яблоки воровали[/lz]
//Ты все кличешь Эсмеральду, милый мальчик, глупый мальчик, ты баюкаешь неправду в голубых глазах незрячих, ты боишься этой маски, что в себе хранила лица. На завязках ало-красных будешь ты повешен, рыцарь. /Все они пропали втуне, ты один вот и остался/. Вина смешаны с безумьем. Скоро ты, мой мальчик сдашься, сладкой с горечью отраве, темно-синим душным рекам.
Мне безумные во нраве, что-то есть от человека в перекошенных улыбках и порывистых движеньях. Здесь реальность, знаешь, гибка, только действует на нервы.
Кличь девчонку, славный мальчик, не дождешься, не вернется. Здесь дела немного значат, если сердце в клетке бьется.
Не найдется Эсмеральда, все танцовщицы сбежали.
Приходи ко мне, мой славный.
Маски дышат мертвецами//
Есть что-то милое в том, как неустрашимый Мародер смущается, пытаясь произвести на Лили как можно более хорошее впечатление, и Эванс внутренне улыбается тому, какой сейчас Джеймс милый и наивный – еще более наивный, чем она сама. Может, на Лили дружба со слизеринцем так повлияла – что она стала более осторожной и недоверчивой? Ну да сейчас не время думать о грустном. А неуклюжие попытки Джеймса в поэзию и красивые слова Лили даже нравятся и умиляют.
Хотя иногда он все же хватает через край.
- Морковка невкусная, а я вкусная? – смеется Лили над каламбуром, и тут же краснеет, понимая, как двусмысленно это прозвучало. Зато дальнейшие комплименты Джеймса ей нравятся, и даже очень. «Волосы как огонь», «ты украшаешь эти розы», «ты всегда все украшаешь» - звучит мило. Ей такого никогда не говорили.
- Спасибо, Поттер. Это очень мило… - или нужно назвать его Джеймс? Где та грань, когда пора переходить от задиристого обращения одношкольников по фамилии к нежному обращению влюбленной парочки по имени? Влюбленной парочки? Но ведь у них свидание, разве нет? Они будут встречаться? Или еще слишком рано, чтобы это понять? Голова кружится от вопросов… И от смущения. – Мне никогда не говорили ничего подобного.
Как ни странно, хвалили Лили редко, хоть она и считалась по умолчанию «хорошей девочкой». В основном требовали – хорошо учиться, слушаться старших, быть идеальной ученицей, сестрой, дочерью, подругой. Ее успехи на этом поприще воспринимались как должное, зато просчеты долго припоминались. И клеймо «идеальной дочери и сестры» вызывало только зависть Петуньи, а обязанность быть «идеальной подругой» для того же Северуса ложилась на хрупкие девичьи плечи непосильной ношей ответственности за то, чтобы разгрести все его проблемы. Словом, этот статус «идеала» скорее угнетал, чем радовал. И сейчас Лили даже радуется неуклюжим комплиментам Джеймса – это показатель того, что они идут из сердца. Лили не верит слишком красивым словам.
//Я не грущу о том, что жаль; не зову свою печаль.
Я обхожусь без горьких слов, но ты верни мне мою любовь//
Кому что – это верно. Кому громкие слова, а кому – поступки, настоящие подвиги. Лили уже знает, что слизеринцы обычно любят громкие слова – во всяком случае, ее бывший друг был именно таков. Он мог наговорить чего угодно, клясться ради нее и убить, и умереть, но обычно прикрывал этим очередную пакость своих дружков – будущих Пожирателей. И эти громкие слова тоже больше пугали, чем радовали. Джеймс же говорит неуклюже, постоянно теряется – ему привычнее совершать подвиги на поле для квиддича, а еще… Лили знает – Снейп пытался очернить Джеймса, но достиг лишь обратного эффекта – что Мародеры стали анимагами ради Люпина, и вот это уже настоящий Подвиг и Поступок. Да, именно так – с большой буквы. Это уже не пустяковые детские шалости, благодаря которым Джеймс и Сириус прогремели на всю школу. Это взрослое, осознанное, смелое решение, на которое не каждый взрослый и респектабельный человек решится. И они держат это в тайне, не похваляются, в отличие от своих детских шуточек – значит, взрослеют. Пока что Лили не будет говорить Джеймсу, что ей известна тайна Мародеров – но если однажды он ей расскажет, она лишь подтвердит, что он для нее давно уже герой.
- Ну, как тебе сказать? – о книгах Лили может рассуждать вечно, это вам не техника. – Там много разных отсылок к истории, говорится о том, что Собор – это исторический памятник, но гораздо важнее, конечно же, чувства людей… Сколько времени проходит, а чувства все те же… - да, действительно, и в жизни сейчас можно узнать и поверхностного Феба, и фанатичного Фролло, и обреченного Квазимодо, и доверчивую Эсмеральду, по простоте душевной совершенно не умеющую разбираться в людях, но, конечно же, Джеймсу, привыкшему действовать и лезть в приключения, неинтересны рассуждения о книгах.
Поттер подтверждает мнение Лили о нем как об искателе приключений и человеке действия, и предлагает ей съездить на каникулы в Париж – еще и добавляет, что она красивее любого памятника архитектуры – сравнение, что и говорить, оригинальное, зато от души.
- Спасибо, - Лили тепло улыбается. Комплименты Джеймса ее радуют, это видно невооруженным глазом. – Может быть… когда-нибудь… если родители отпустят…
Страшно представить, что скажет Петунья, если Лили однажды поедет на каникулы с мальчиком, да еще в другую страну. Но одна мысль о каникулах в Париже, где можно столько всего узнать, да еще с Джеймсом Поттером… а Париж испокон веков считался городом влюбленных… Голова снова идет кругом. Да, это, пожалуй, куда интереснее, чем сидеть с книгой в одиночестве и лить слезы над судьбой безвременно погибшей Эсмеральды. Лили все больше чувствует, как поток новой жизни вливается в нее, она все больше ему открыта. Заходи, новая жизнь, раз пришла.
- Да, представь себе, я тоже чего-то не знаю, - Лили улыбается смущенно, но все-таки с некоторым вызовом. Нет уж, если это новая жизнь – то комплекс отличницы надо хотя бы частично оставить в прошлом. Она не хочет быть с Джеймсом идеальной пай-девочкой, которая всегда все делает правильно и не имеет права на ошибку. С Джеймсом она хочет быть самой собой. Только тогда все может быть по-настоящему.
Сириус действительно более изощрен в комплиментах, чем Джеймс – но может быть, потому и изощрен, что пока никто настолько сильно не запал в душу Блэку? Как говорится, все мы сильные, пока не встретим свою слабость. Но скажи, кто твой лучший друг – я скажу, кто ты, поэтому Лили как-то не верится, что до нее Поттер не кружил головы девушкам так же, как это делал Блэк. Недаром же они оба – самые популярные парни чуть ли не во всем Хогвартсе. Впрочем, Лили напоминает себе, что у нее тоже не самое светлое прошлое – однако Джеймс, к счастью, настолько великодушен, что не припоминает ей дружбы со слизеринцем, тем более со своим заклятым врагом.
«Ты потрясающая, и даже если это тебя смущает – я буду тебя смущать!» - заявляет Джеймс, и Лили снова хочется улыбнуться – ее за всю жизнь так не засыпали комплиментами, действительно, есть от чего растеряться, еще и первое свидание к тому же. Но это приятно, даже если не так высокопарно, как у Блэка – тем и приятнее, что искренне и немного неловко.
- Спасибо, мне очень приятно… - краснеет Лили. Ей никогда в жизни не говорили столько комплиментов, а ей самой никогда не приходилось столько благодарить. В самом деле, не Петунью же благодарить за колкости? И не Северуса – за сомнительный комплимент вроде «я убью ради тебя кого угодно, я принесу тебе голову врага на блюде, ты только скажи»? С другой стороны, Джеймс всегда был в жизни Лили, всегда говорил милые и приятные вещи – это ее вина, что из-за гордости, принципов и страхов она его раньше даже слушать не хотела и потеряла столько времени.
Лили заходит в кафе мадам Паддифут и присаживается за столик напротив Джеймса. Она знает, что у Поттера наверняка немеряно карманных денег, а потому заказывать действительно можно что угодно, но этот пункт никогда не был для нее решающим. Другое дело – стать анимагом ради друга, вот это действительно шикарно, это она понимает. Но Джеймс хочет поухаживать, а принимать ухаживания оказалось очень приятно. Лили просматривает меню и заказывает кофе и шоколадные кексы.
- Говорят, здесь хороший кофе и выпечка, - в ожидании заказа можно и поболтать еще. - Что нового у тебя? Как твои друзья?
//Сколько лишнего веками происходит между нами,
Только счастливый миг наполнит светом мир.
Снова любить хочу, а значит, снова я прощу//
[/float]
