[indent] Ночью на город наползал туман, медленно, но верно, с холодными порывами ветра и невозможно громким стреканием цикад из ближайших кустов. Легкий ветерок чуть трогал кончики пальцев, заставлял тонкие лоскуты тумана двигаться, словно живые отростки, выискивающее себе пропитание. Он знал это состояние города лучше других, когда  в домах загорался оранжево-тусклый свет от свечей и голоса становились столь приглушенными, за плотными стенами. Они прятались в своих жилищах не столько от ночи, сколько от мира в целом, отгораживаясь от этих грязных улочек, на которых мрак разлился лилово-синими красками, резко-черными тенями и непроглядной тьмой из-за закрытого тучами неба. Тучи здесь редко давали небу свободу, если не изливая моросящий дождь, то просто не давай нормально рассмотреть звезды.
[indent] Он свесил ноги с края крыши, около забившегося листвой и ветками слива, наблюдая за тем, как по ту сторону от его наблюдательной точки за окнами мельтешат люди, черными тенями скользя меж мутных окон - резкие звуки били по ушам, смех, крик, звон бутылок, споры резкие и громкие, что должны были прогнать тьму из сердец простого люда, пришедших в таверну заглушить любые свои мысли. На крыльцо вышел сгорбленный мужик в потрепанном жилете, задумчиво взглянул на темное небо, скользнув по черепице там, где в тенях прятался сам Андуин, почесал свой раздувающийся живот и, громко выругавшись, посетовал на то, что с такими холодными ночами как пить дать весь урожай погниет, после чего зашел обратно, предварительно ополоснув лицо в стоявшем на крыльце ковше.
[indent] Отлично.
[indent] Он все еще не понимал, к чему такие сложности с информированием, но раз Джораху надо, чтобы они тут играли в шпионов, то пусть будет так. По крайне мере придерживаться чужих планов он умел. Андуин скользнул вниз, цепляясь пальцами за выступающие края слива, яркий свет из окон ударил по глазам, а под ногами захрустела галька. В темноте ковша его искаженное отражение смотрело с небольшим прищуром, разбившись на неровные грани, когда андуин протянул руку, извлекая со дна медный ключ с парочкой вензелей. Недостаточно роскошный, чтобы отпирать нечто действительно ценное, но достаточно добротно сделанный, чтобы уж точно не быть навешанным на амбарную дверь. Сколько бы не было воодушевленных рассказов про воров-одиночек, великих грабителей, что бегают в ночи,  а в реальности такие долго не протянут - кто-то обязательно увидит, кто-то сдаст, схватят, а может сам подставится. В таком тонком деле, как обкрадывание других, делать все одному абсолютно нереально. Да и вообще, одному не выжить на темных задворках, не сдюжить с жестокостью мира, тем более теневого, не подчиненного законам города, огибающего его как вода высокие камни.
[indent] Приходится скользнуть в темную нишу между каменой кладкой и забором, когда из дверей таверны вываливается пьяная компания и, громко хохоча, зигзагом направляется куда-то на окраины, туда, где район красный фонарей находится. Обычно от таких компаний всегда больше всего проблем, он избегает их скорее даже в каком-то более животном порыве, нежели в логическом - их больше, они сильней, они непредсказуемей. Андуин ждет еще мгновение, прежде чем выбраться из закутка и по забору вновь забраться на крыши, туман цепляется за лодыжки и идет следом, бежит вслед за ним по балкам и черепице, скользит по черным застывшим смоляным пятнам, которыми заделывают крыши, огибая печные трубы, из которых валит дым. Вдыхая полной грудью запахи города, он бежит дальше, черепица под ногами становится более добротной, расстояние между домами становится шире и заборы с металлическими зубьями все выше. Он прыгает на дерево, отталкиваясь ногами от самого края, несколько веток цепляют капюшон и царапают щеку, а снизу шипит кот, недовольный тем, что его потревожили.
[indent] Особняк смотрит внимательно десятком высоких окон, обрамленных каменными вензелями и безмолвными стражами-статуями, вглядывающимися в саму тьму. Высокие ворота закрыты, на их тяжелых створках десятки неживых растений расцвели в полную силу. Один из стоящих на карауле охранников самозабвенно ковыряется в носу, облокотившись на них и пожимает плечами от холодного ветра, изредко своими порывами тревожащего эту тихую ночь, в небольшой сторожке по ту сторону раздаются оживленные споры.
[indent] Забор слишком высокий, острые пики зубцов на фоне белого морока тумана выделяются особенно заметно. Конечно, можно попытаться перепрыгнуть, оттолкнувшись от дерева, но он слишком далеко от края забора, так что можно вместо заветного прыжка просто насадить себя как на вертел. Андуин спрыгивает на землю, шумит листвой вместе с ветром и бежит в тени вдоль каменной кладки, абсолютно гладкой и без лишних выступов, пальцами нащупывая каменную арку с плотно прикрытой дверью. На мгновение замирает, прикладывая ухо к железной калитке и вслушиваясь в то, что находится по другую сторону. Ничего. Ключ с легкостью отпирает хорошо смазанный замок, петли не скрипят и не воют, приусадебный участок встречает аккуратно подстриженными кустами и ухоженными клумбами, не так далеко он чувствует пряные запахи, доносящие из ближайшей пристройки. Он аккуратно проходит в тумане, огибая яркие световые пятна, что вырываются из высоких окон первого этажа, где-то там мелькает тень - это караульный лениво обходит первые этажи. Красивая и ухоженная усадьба, одно загляденье, как о ней заботятся, вкладывая столько труда и столько средств. Честное слово, будь Андуин хоть в половину столь же богатым, пустил бы деньги на вещи куда как важней, чем ровно подстриженные кустики и милые фарфоровые тарелочки, расставленные за стеклянными витринами. Впрочем, тех, кто имеет все, он никогда толком и не понимал.
[indent] Второй этаж встречает его темнотой, значит народ не соврал и хозяева и правда отчалили из своего родового гнезда, оставив лишь только слуг на прибраться. Андуин цепляется пальцами за плющ, растущий вдоль стены, запрыгивая на балкон, за стеклянными дверьми видна только черная марь, да белый туман бьется в оконца в попытках пробраться внутрь. Он присаживается, ведет рукой вдоль замочной скважины, доставая отмычки из нагрудного кармана и задерживая дыхание. Скрип метала о метал кажется оглушающим, так чо приходится останавливаться, слушая, не шуршит ли галька внизу под чужими шагами. Каждый раз как в первый - залог осторожности, аккуратности, однажды Джорах сказал, что если его поймают, то проблем он со своей смазливой мордашкой не оберется и простой шибеницей не отделается уж точно. Прекрасная мотивация быть осторожным всегда и везде.
[indent] Внутри пахнет залежавшимися книгами и лавандой, ноги утопают в мягком ковре и ходить по нему кажется преступлением хуже воровства, туман следует за ним, цепляясь за пятки, но останавливается на середине комнаты и отпускает, позволяя идти дальше. В солнечные дни, наверное, эта комната залита светом, широкие листья растений раскинулись в разные стороны, пряча за собой плетенную мебель. Миленько, но не то, что ему нужно. Андуин пробирается в коридор, где-то с лестницы доносится тихое ворчание, столь далекое, все-равно приходится обойти, заглядывая в следующую комнату - хозяйская спальня. Пустая. Не то. Как и следующая и вслед за ней идущая. Он шипит тихо сквозь зубы, пока третья дверь не откликается запертым замком, словно призывая его посмотреть что же внутри. То что дороже всего запирай сразу на несколько, чтобы получше привлечь внимание. По ту сторону в абсолютной темноте можно выхватить очертания высоких полок, тяжелого стола и множества, очень большого множества, бумаг. Андуин хмыкает, прикрывая за собой дверь, задвигая тяжелые плотные шторы и только после этого зажигая тусклый огонек стоящей а краю стола свечи. Темнота его друг, несомненно, но в ней желаемого не найдешь. Он принимается быстро перебирать пальцами десятки листов, извлекая из очередного ящика.
[indent] Да где же...
[icon]https://i.imgur.com/270FcLy.gif[/icon][lz]what's yours - is mine[/lz]