[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/e7/78/964/887421.png[/icon][nick]joel[/nick][fandom]the watcher[/fandom][char]джоэл[/char][lz]<center>я ничего не чувствую, я больше<br>не хочу</center>[/lz][status]this is fine[/status]
Джоэлу давно ничего не снится. Он думает, что в этом есть странное больное упущение. Сны, говорят, помогают подсознанию утрамбовать стресс: оно перемалывает переживания своими сточенными клыками — хрустит на зубе боязнь темноты, ломаются чужие торчащие кости ребер, артерии степенно покидает кровь. Этому театру определённо нашлось бы что показать. Черты, сотканные из неоновых огоньков, — безликие, смазанные отражения в луже; угли, разлетающиеся под его подошвами — Джоэл перешагивает их, как нелепую условность, и бежит к тому, что по-настоящему важно. Но ему ничего не снится, даже самое сокровенное время наедине с собой — пустое. Упущение, думает Джоэл. Стресс копится на его журнальном столике беспорядочными стопками, он лениво спихивает их на пол — загораживают новости.
Он так и не вернулся в строй. Технически всё ещё агент — ему вернули значки, покрыли страховкой месяцы, проведённые в потной, зыбкой яме. В нужный момент все дружно закрыли глазки. Так оно работает. В конце концов, какой ещё идиот, едва выбравшись из одной могилы, окажется готов с боевым воплем прыгать в другую.
Но если по-хорошему,
по-хорошему, Джоэл, приди-ка и реши все наши проблемы, а потом вали в какую-нибудь Калифорнию, найди себе женщину, полюбуйтесь вместе на океан, оближите ванильные рожки, улыбнитесь друг другу, чумазые и довольные. Сделай хоть что-нибудь по-человечески. Прекрати жонглировать барбитуратами, твоя бледная грустная физиономия, никому нет до неё дела. Выполни свою функцию. Всё очень просто, понимаешь?
— Может, подражатель? — Холлис жмёт плечами, его ладони спрятаны в карманах горчичных штанов.
Он смотрит на тебя, ожидая ответную реакцию, — скорее всего, твоё «нет», основанное на непосредственном опыте. Но ты только и можешь думать, как же, блядь, у него всё просто. Он просто хочет свалить домой побыстрее, поэтому в данный момент его мозг сосредоточен на поиске самых простых ответов. Всё очень просто, понимаешь.
Ты наматываешь эту догадку на собственные мысли, как спираль шнура телефонной трубки на указательный палец. Ведёшь глазами по проявленной сепии, по тёмным волосам, тонким выщипанным бровям. Подведённые чёрной линией глаза, они болезненно напоминают тебе её привычки. Если бы ты мог видеть сны, они начинались бы так: «Сукин сын, ты убил меня». Ты думаешь о лопающихся пузырях ожогов, как быстро языки пламени плавят эпителий. Забавно, ты толком не можешь вспомнить её лицо. Всё, что осталось от вашей интрижки — фотографии обугленного дома в архиве криминалистов.
Ты слишком отвлечён собственное бездной, поэтому, знаешь, по-хорошему не будет. Будет только Холлис, равнодушно выплёвывающий самую распространённую версию из руководства по написанию детективных романов 101. И Холлис, ты готов отдать руку на отсечение, в итоге окажется прав.
Завтра. Джоэл думает, завтра. Он ещё успеет побыть клоуном в своём мятом костюме и бежевом тренчкоте. Ещё успеет приехать в участок к восьми, передать во владение руководству клад из монотонных отчётов. Он напишет об обнаружении новой улики, опишет точное время, детали снимка, украсит это открывающим все двери и финансирование «проводится расследование», под конец замарав размашистой подписью. Так выглядят герои штата, если что. Герои штата глотают снотворное, проваливаются в сон прямо в обуви. Уходят на пенсию без снов и облысевшие.
До пенсии, конечно, ещё рановато.
Утренний холодок карабкается по его раскрытой голени, забирается под плед в катышках. Он резко открывает сухие глаза, прочищает горло хриплым кашлем. Он никогда не оставляет окна открытыми. Кто-то, мать его, открыл окно, вот что заставляет его подскочить на месте. Джоэл, будто черепаха, упавшая на панцирь, карабкается к прикроватному столику. Ящик вытряхивает на свет божий М1911. Он спешно снимает его с предохранителя.
На самом деле, Джоэл ненавидит стрелять. Этот глухой хлопок, мнимое чувство защиты, влажная фантазия огнестрельного права каждого третьего. Нет в нём никакой силы — тебе пиздец, независимо от того, мажешь ты или попадаешь прямо в голову.
Всё, о чём он способен думать сейчас — лишь бы ему показалось. Он способен думать только о новых объяснительных, которые должен накатать, если вдруг что-то пойдёт не так. И если он прав, если открытое окно — не плод его бдения в полусне; если он прав, если открытое окно — раскрытая в приглашении пасть главного автора его кошмаров наяву, то. То что, Джоэл? Вот прямо так, пристрелишь его без вступительной речи?
Это чувство, чувство нарастающей паники ворочается где-то в глотке. Тяжёлый ком ожидания, попытки подготовить себя к виду силуэта в этой позерской кожанке на своей собственной кухне. Мнимое чувство защиты, влажная фантазия прямиком из детективных романов 101 — взболтай, но ни в коем случае, слышишь, ни в коем случае не смешивай. От главного кошмара его отделяет приоткрытая деревянная дверь. Пузатая ручка в бронзовых тонах. Приглашающая пасть. Дёрни её на себя, раскрой собственными пальцами.
Вот так, Джоэл, действуй рывком. Заставь ублюдка сдохнуть прямо на месте от неожиданности.
Он вытягивает руку с пистолетом, палец потеет над спусковым крючком.
— Какого чёрта ты здесь делаешь?
Вот так, Джоэл, целься ему прямо промеж глаз. Достойный агент своей страны, лучший из лучших в этой помойке.
Отредактировано Steve Harrington (2021-09-22 00:37:57)