smoke + mirrors
All that I hope, is it just smoke and mirrors?
imagine dragons - smoke and mirrors
subconsciousness
zhongli, ningguang
All you do is come around
Just came here to collect
Wrecked? Check
Heart? In debt
Don't you know that I cried tears of gold for you?
I sit here poor for you
Collect my pennies and my dimes
That's why you love it when I cry
P l a t i n u m love for you
I'd give no less for you
Generosity is my enemy
So I'm broke and your heart's rich
Because of me
smoke and mirrors
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12023-02-02 20:05:50
Поделиться22023-02-06 09:12:51
Нет гордости сильней, чем чувства родителя, своими собственными глазами увидевшего, какими сильными выросли его дети.
Давным давно один юный тогда дракон дал обещание богине, что позаботится о процветании народа, который сейчас живет на землях Ли Юэ. Но как ребёнок поднимается с колен на ноги и делает первые шаги, так и смертные в регионе под властью гео-архонта становятся всё более самостоятельными, независимыми от своего божества. Это видно и по тем молитвам, что они обращали статуям, и по содержанию снов, что Моракс посещал. А следом за взрослением неминуемо отделение от родительской фигуры. Испытание на самостоятельность, которое люди Ли Юэ прошли успешно, во многом благодаря слаженному действию всех. А с помощью адептов смертные доказали, что способны сосуществовать вместе в мире и гармонии, как и хотела Гучжун.
Хотел ли Моракс?
Мысли о том, что он постепенно начал терять себя, посещали его довольно давно, но не только в эрозии было дело. Чем больше контрактов окружало Бога Контрактов, чем больше обещаний спутывало его волю, окутывало обязанностями, превращая желания в чувство долга. Кровавая мора лилась из его тела, золотая кровь текла по его сосудам, но во что он превращался, если отбросить гнозис, дарующий ему такую власть? В одну из шахматных фигур Селестии на доске, где разыгрывался исход не только всего человечества, но мира? В гарант токсичной стабильности, которая разъедает в том числе и его сердце, ускоряя закон разложения Тейвата. Ведь у Тейвата – свои законы.
Законом Ли Юэ долгое время считал себя Моракс, но как и любой правитель, он не мог покинуть важный пост, не позаботившись о том, кто унаследует его власть. План был очень простым – найти в мире существо, наиболее близкое к гео-стихии, да и способное приблизиться к вознесению в качестве божества хотя бы в течение одной своей жизни, а не десятого круга перерождений. То самое, когда время - ценнейший ресурс, от которого невозможно отказаться. Даже одна песчинка в часах может стать роковой потерей. Поэтому Моракс особенно долго выискивал идеальный образец для своего нечеловеческого по нормам морали смертных эксперимента. Но лишь бессмертное существо могло бы понять его замысел, или же приближенное к нему.
Возможно ли подтолкнуть смертного к становлению богом, ускорить его развитие, если влить в него часть своих сил? Если отдать гнозис Селестии в руки Царицы согласно контракту, но вырастить практически такой же в том человеке, который будет лоялен Ли Юэ?
Если осадить зерно в хорошую почву, из него должно вырасти большое и сильное дерево. Чтобы земля была достойна божества, в ней нужно постепенно убить всё человеческое.
Земля была влажной, не от дождя, а от пролившейся крови. На очищение от впитывшей смерть почвы потребуется много времени, но жители деревни возносят благодарности богу за то, что тот спас их жизни. Если некому будет засеивать зерно и ухаживать за деревьями, эта местность никогда не станет плодородной вновь. Поэтому жизни смертных ценней, чем кровавый дождь над их лицами, обращенными к небесам в сторону золотистого сияния.
Смотреть со стороны на дела рук своих, пусть и в чужом сновидении – очень любопытно. На то, как выглядит гео-архонт в глазах ребенка. Интересно, что именно эти образы возникли перед Волей Небес после всего случившегося. Она ассоциирует нападение Осиала с атакой на ту деревеньку на побережье, вместе с жителями которой собирающий раковины на продажу ребёнок чуть не погиб?
Тогда почему сама Нин Гуан выглядит взрослой, находится вдалеке от основного действа, молча взирает на происходящее, не делая попытки вмешаться или уйти? Моракс аккуратно влияет на канву сновидения, и вид покрытых кровью смертных меркнет, вместо них распускается каменный лес с золотыми ветвями деревьев, а воздухе золотятся кристальные бабочки.
Большой дракон ступает мягко, на его похожих на оленьи золотых рогах замирают одни из бабочек, но упорхают в панике, стоит ему подойти ближе к Воле Небес. Покрытый пушистым гребнем хвост стелется по земле и завивается у конца, где изящный венчик раскрывается от дуновения ветерка.
- Мир меняется, хоть и кажется, что камень будет стоять вечно. – Моракс приоткрывает пасть, но ему не нужно использовать голосовые связки, чтобы говорить. Это всё – план сна, хозяйка которого воспринимает его слова напрямую своим разумом. Но позволяет себе такую условность, чтобы не создавать зловещего эффекта.
- Но до тех пор, пока во главе Цисин Воля Небес, процветание Ли Юэ будет неоспоримо. Даже с уходом Властелина Камня со своего места.
Моракс обозначает свою благосклонность и оценивает действия Нин Гуан словами поощрения, из уважения говоря о них обоих в третьем лице, будто о правителях. Он ощущает резонанс гео-стихии, и близкая ему энергия дарит приятное тепло. Воля Небес уже хранит в себе очень много силы, но она имеет у своих истоках и умение управлять людьми. Если добавить вековую мудрость, она сможет немного приблизиться к Гуйчжун. А это в глазах Властелина Камня наивысший комплимент.
- Гнозис уже покинул земли Ли Юэ. Но не его обладатель. Не нужно охотиться на убийцу, если Властелин Камня всё ещё ходит по своим землям.
Поделиться32023-02-06 11:26:38
[indent] Дни после злосчастной церемонии Снисхождения оказались настоящим испытанием для Нин Гуан. Вместе с шоком от произошедшего, когда святая плоть Его под её пальцами оказалась холодным безжизненным камнем, вместо привычного пульсирующего тепла резонирующего с чем-то глубинным внутри, для Воли Небес разверзлись глубины ада. И пока сердце её жаждало возмездия, ум пытался привести в порядок надвигающуюся бурю и политический хаос. С чем она, ожидаемо, справилась (Он её приучил, кажется, справляться вообще с чем угодно).
[indent] В этом мире не найдется задачи без решения, существуют разве что варианты, нам по какой-то причине не подходящие. Равно так же Нин Гуан не верила в отсутствие выбора, «а если удовлетворительные условия отсутствуют, нужно развернуть ситуацию так, чтобы причиненные неудобства сыграли на руку», - когда-то наставлял её Властелин. Юная Нин Гуан внимала и верила каждому Его слову, как квинтэссенции мудрости, отзывающейся в её душе перезвоном колокольчиков на ветру.
[indent] Она Его не боится, когда тянется маленькой ладошкой к рогам, осторожно гладит шерсть хвоста и взбирается на спину. Она в Нем видит силу, смысл и путь, даже когда когти и клыки его покрыты кровью, Нин Гуан лишь смотрит внимательно, и запоминает. Если ей хочется стать достойной Его, не единожды придется пойти даже на такой шаг, но еще девочкой ей до того хочется увидеть в Его глазах хоть малый намек на одобрение, что чужая смерть больше не пугает. Чужая смерть - это всегда трагедия в частности, но трата ресурсов в общей картине. Две противоположные реальности существуют в её голове, но пересекаются лишь когда калькой накладываются друг на друга. Только так можно оценить картину в целом. Этим подходом она пытается воспользоваться помещая Экзувию в Золотой палате (может, будь он ближе к крови своей, тело его сможет вобрать в себя всю жизненную силу, которую он пожертвовал жителям Ли Юэ?), этот подход кажется ей спасительной соломинкой, за которую она упорно хватается, чтобы не погрузиться в глубины своих истинных переживаний. Нин Гуан не растеряна, она знает, как должна поступить, но ей не хочется верить, что этот день и правда настал. У неё нет и минуты наедине с собой, чтобы истинно принять все, что она чувствует, поэтому, как и подобает Воле Небес Цисин, продолжает делать то, что должно, раздавая указания по приготовлениям к церемонии, поиску убийцы, и даже в битве против павшего бога. Во имя Бога своего, во имя всего, чему Он её учил, Нин Гуан использует собственную элементальную энергию, резонируя с другими смертными и адептами, и в сердце её - лишь любовь и возмездие за того, кто указал ей путь. Во имя любви и воли Камня она воспарит фениксом, чтобы привнести свой Порядок в Хаос, ответить абсолютным Правосудием на кощунственное Насилие. Она, Таньшань, выбрала эту судьбу давно, для себя и для всех жителей Ли Юэ, поклялась исполнить Его мечту и скрепила эту клятву даже большим, чем собственной кровью - всем тем, чего сумела достичь за свою жизнь, продолжая следовать пути.
[indent] Золото течет по её венам, но не оно определяет её, а внутренняя искра, гений и желание оказаться среди звезд (подле Него). И пускай для победивших триумфом заканчивается день, внутри после сражения остается пустота и цифры погибших врезаются в память.
[indent] Потери неминуемы, но сколько же Тебе пришлось их вынести? - с этой мыслью Нин Гуан смотрит гавань, впервые темную за все время, что она её помнит, и, наконец, проваливается в сон.
[indent] Во сне она так же наблюдает, как и подобает Цисин, издали, сцену из далекого прошлого, чудовищно смешавшуюся со сценой из настоящего. Вот только теперь среди бездыханных тел бедных рыбаков, их жен и детей виднеются залитые кровью лица её Миллелитов. Она знает их всех по имени, она помнит и те старые имена тоже, хотя предпочла бы забыть. Таково бремя правителей, но сколько имен может вынести человек, а сколько способен адепт? Сколько имен придется вынести ей? Нин Гуан впервые находит определение зияющей дыре в груди - одиночество. Найдется ли в этом мире еще одна душа, способная понять её? Нин Гуан лишь человек, не адепт, не бессмертный архонт, но она непременно справится. Она - что-то большее, нежели её тело, холоднее самих звезд, и злее собственных пороков. И пока она ступает по мертвой земле ближе к резне, кровь омывает её босые ноги и подол белых одежд, алой пеной облизывая черные берега. Где-то там - обломки её жизни и надежд, где-то там идет ко дну её любовь, обреченная кануть в небытие. Нин Гуан чувствует раскаты грома вдалеке и знает, что это далеко не последнее сражение. Позади неё - высятся каменные земли Ли Юэ, все то, что она поклялась защищать, но сможет ли она стать хотя бы бледной тенью того, кто стоял на страже благополучия тысячи лет, чье Слово нерушимо и чья Воля стальным гранитом сотворила их страну? Страха нет, лишь ум пытающийся просчитать вероятности и потери. В итоге вкус свершившихся амбиций слишком явно отдает землей и кровью. У власти всегда есть своя цена, думает Нин Гуан. Им всем теперь нужна лишь Вера.
[indent] Перемену Воля Небес чувствует сразу, но вначале не верит, думая, что подсознание играет с ней злую шутку. Когда пейзаж преображается золотом и камнем, а в груди снова разливается тепло резонанса её стихии, она оборачивается, чтобы лишь сделать шаг назад. Он такой, каким она его знает, до каждой переливающейся силой и жизнью чешуйки, и от этого она, кажется, перестает дышать даже в реальности. Слишком жестоко являться к ней под его личиной, Нин Гуан осматривает пейзаж цепким взглядом, если один из адептов решил испытать её таким образом, она сравняет их Заоблачный предел с землей. Но когда Он оказывается на расстоянии вытянутой руки, так что она чувствует Его дыхание вместе с теплым ветром, последние сомнения оставляют её и что-то внутри раскалывается. Она чувствует себя снова девочкой, девой, женщиной, всем и сразу. Она чувствует гордость - как тогда, заработав первый солидный мешочек моры на удачной спекуляции ракушками (Нин Гуан убедила одного из поваров в порту, что его конкурент скупил все ракушки в округе, потому что блюдо из них крайне популярно, а у неё осталась как раз последняя корзинка). Она хочет поведать ему о триумфе её инженерной мысли, как когда Нефритовый дворец впервые поднялся над гаванью. Ей хочется рассказать о том, как она исполнила Его мечту и люди вместе с адептами вместе смогли защитить Ли Юэ. Как она приложила все возможные усилия, чего достигла, но в конце все потеряло какое-либо значение. Как ей пришлось пасть и потерять все, чтобы победить, но в конце все не имело смысла, ведь рядом не было Его. Обида, почти детская, подавляемая прежде, боль потери, жажда возмездия пробивались наружу и смешивались с искренной радостью от того, что Он жив и не покинул их, не покинул Её. Нин Гуан сокращает расстояние между ними в порыве, обнимает голову дракона, касаясь ладонями чешуи и прислоняясь лбом. Ей хочется поведать ему обо всем на свете, всем в её душе, но она не находит слов, способных выразить это в достаточной мере. Все, чего она желает - проснуться и не просыпаться более, вобрать в себя его тепло и раствориться в нем. Она замечает золотые дорожки, стекающие по темной драконьей голове и запоздало понимает, что золото это течет по её собственным щекам слезами. Слезами, которые Нин Гуан никогда прежде в жизни не проливала по другому существу, живому или мертвому. Но, в конце концов она лишь человек, что силился подражать Вечным.
[indent] - Почему же Властелин не доверился своей Воле Небес? - шепчет она, зная, что и так будет услышана. - Разве не её предназначение следовать пути Его, разве не доказала она прежде свою верность и силу? - Нин Гуан, прежде думая, что подобралась к нему достаточно близко, теперь снова ощущает пропасть замысла, скрытого от её взора, как в проигранной партии в шахматы, которой она увлеклась еще ребенком и обещала Ему для каждой новой встречи придумать новые правила и историю.
[indent] Упоминание гнозиса и вовсе сбивает с толку, Нин Гуан отстраняется, чтобы взглянуть в глаза цвета плавленного золота и кор ляписа. Слезы все еще стекают по её щекам, но теперь она хмурит светлые брови задумчиво.
[indent] - Покинул? Но.. почему? Только другому архонту под силу проделать подобное, - рассуждает она вслух, хоть знает, что здесь все её помыслы перед Ним как на ладони. Связать появившихся фатуи из порталов во время нападения и одного из Предвестников не составляет для неё никакого труда.
[indent] - Осиал был лишь отвлекающим маневром, это… Царица? - если во сне можно бледнеть, то светлая кожа Нин Гуан становится мелового цвета. Это означало не кризис… это стало бы началом войны.
Поделиться42023-02-08 10:40:42
Жестоки ли небеса, проливающиеся дождем поверх и без того затопленных посевов? Жестоки ли боги, взирающие сверху на смертных? Насколько велика их гордыня, заставляющая считать себя выше всех остальных? По праву ли они мнят себя вершащими судьбы, всезнающими и всевидящими? И будут ли счастливы те, кто молится им об удаче, о благополучии, о хорошем урожае? Быть может, для того чтобы получить что-то, придется расстаться с чем-то ценным. Но сам факт этого покажется жестоким, ведь возносящие свои мечты и просьбы богам чаще всего ждут от них чудес. Ждут, что их желания исполнятся просто так, потому что они озвучили свою мольбу, а бог услышал.
Но жителям Ли Юэ не стоило волноваться, ведь больше двух тысяч лет их регион процветал под защитой Властелина Камня и его адептов. Много ли кто мог похвастаться таким благополучием, как не те, чей архонт создавал мору из своей крови и плоти, даруя уникальный катализатор этому миру. Денежная единица, которая скоро распространилась по всему Тейвату, заняв особое место. Мора, которую невозможно было сотворить, не отдав что-то равноценное взамен. Но стоит ли знать об этом смертным, чей век недолог? До тех пор, пока их дом - полная чаша.
Моракс благоволит каждому, кто стремится добиться успеха и высокого положения,такие драгоценные камни отмечает сразу и дарит им свои наставления, делится полученной вековой мудростью, как было и с Нин Гуан. Воля Небес выковала себе имя и статус, как кузнец искусное оружие. Вот только для осуществления плана,со стороны кажущегося жестоким, полагаться стоит в будущем всё же на себя.
Архонт не может взять и отдохнуть на несколько дней, как может простой кузнец. Не может отправиться в путешествие, потому что ему хочется посмотреть на мир вокруг него. Каждое его действие обусловлено целью во благо региона или тех, кто его населяет. Но не себя самого. Моракс отказался от своего имени, от титулов, намеренно опустив себя вровень со смертными, чтобы почувствовать эту свободу для самого себя.
Но теперь и Нин Гуан должна отпустить его, смириться с тем, что гео-архонт перестал существовать, прекратить опираться на него в своих суждениях. Преобразовать все знания и наставничество во что-то своё.
– Именно доверие Воле Небес и послужило причиной того, что Властелин Камня не вмешивался. Его сердце может спать спокойно от того, что его народ вырос достаточно сильным, чтобы самостоятельно противостоять опасностям, великим по размеру, - Моракс поводит головой, приподнимает губы и морщит нос, оскалив белые зубы, между которыми струйками пара колеблется горячее дыхание, - Осиал был проверкой. Вашей проверкой. После этого ничего больше не могло остановить от того, чтобы передать гнозис. Согласно контракту.
Контракт в Ли Юэ - означает нечто незыблемое, будто стоящие сотни лет каменистые вершины. И никто не требует деталей, никто не подвергает сомнению тот факт, что Повелитель Контрактов следит за исполнением каждого из них. Даже за своим собственным. Но возможно ему стоит пояснить немного больше той, кто поведёт народ дальше, пусть и без золотого дракона в небесах.
– Мир колеблется. Пять сотен лет прошло с времён последнего Катаклизма. Если ему суждено повториться, то ни одной цепи не будет на моих лапах, ничто не будет ограничивать мою свободу, - в золотых глазах дракона отражается лицо Нин Гуан, окрашенное цветом моры, которую больше не желает создавать Моракс, потому что и эта зависимость требует искоренения. Больше никогда влияние небес не коснётся его, не заставит выбирать между своими личными целями и приказами, которые он вынужден выполнять согласно иному контракту. Слишком много потерь пришлось за эти годы. И если ему суждено медленно погибать от эрозии, то его последние воспоминания не должны быть теми, о чем он бы стал жалеть. Никто не заслуживает такого.
– Гнозис должен был покинуть земли Ли Юэ. Но если появится новый гео-архонт, народ должен принять его со всем почтением и любовью. До тех же пор Воля Небес будет той, кто станет управлять регионом, её верность и сила не подвергается сомнению.
Дракон глубоко вздыхает и подталкивает головой Нин Гуан в плечо, заставляя повернуться лицом к берегу. За ним уже поднималось рассветное солнце, озаряющее лучами строения гавани, до тех пор, пока золоченая крепость не возникает в воздухе над Ли Юэ, паря будто по волшебству, величественная и прекрасная.
– До тех пор, пока люди Ли Юэ живы, жив и регион. Сила не во Властелине Камня, а в вас самих. Некоторым адептам придётся признать, что смертные в своем бурном росте могут перестать нуждаться в их покровительстве.
Моракс усмехается, насколько драконья морда способна передать эту эмоцию, косит взгляд на Нин Гуан.
– Я всё равно буду рядом. Ты узнаешь меня. И тогда мы сыграем в шахматы уже не во сне. Я думал, ты будешь только рада встретиться со мной во плоти… или мне стоит приходить к тебе и дальше во сне?
Поделиться52023-02-11 01:03:58
[indent] Смертным зачастую неведомы замыслы богов и незримые тропы, коими бродят они среди обычных людей. Тем же, кому доведется единожды приоткрыть завесу хитросплетений паутины планов более значимых, чем любая отдельная человеческая жизнь, навсегда суждено нести в себе отпечаток вечного и божественного. Тепло голоса Властелина Камня окутывает Нин Гуан мягким коконом и неведомым чувством дома, которого она никогда не испытывала в собственной постели, будь то подстилка из гнилой соломы на сырой земле в обветшалой рыбацкой лачуге или простыни из тончайшего шелка на широкой кровати Нефритового дворца. Алые глаза на бледном лице контрастируют с золотыми разводами слез и неотрывно следят за каждой эмоцией древнейшего из адептов перед ней. Волна трепета разливается в её груди, когда она слышит нотки одобрения в Его голосе, равно так же, как когда-то давно, еще ребенком, она радовалась правильно угаданным торговым прогнозам или новой лазейке в изданном Ним законе Ли Юэ. Нин Гуан все так же жадно и с благодарностью внимает тому, что Он готов ей открыть.
[indent] Знание, что она оправдала Его веру в неё, дается ей непривычно легко, хоть и перехватывает дыхание, как когда она впервые самостоятельно осилила путь на пик Цинъюнь, чтобы показать Ему новую шахматную игру, которую придумала сама. Тогда вместо искусных фигурок ей служили осколки кор ляписа и ракушек, но огонь живого ума и идейного азарта плескался в глазах подростка. «Это изменит всё и послужит началом новой истории» - с придыханием, твердила она, показывая записи и схемы. Знал ли Он уже тогда, какие вершины ей суждено покорить? Нин Гуан никогда не признается в этом даже самой себе, но где-то в глубине души она надеялась, что на самой главной вершине Он будет ждать её. Чтобы приветствовать ту, что может стать с ним вровень, но не для того, чтобы с нею прощаться. Крошечный укол разочарования в сердце отдает горечью печали. Но смеет ли смертная, одаренная божественной милостью, просить о любви еще большей? Нин Гуан не ищет ответа. Она не раз и не два доказала, что упорство и амбиции могут превозмочь все условности, но эту черту перейти не смеет. В этом есть своя ирония, из всех возможных вариантов любви, Нин Гуан выбрала единственный неосуществимый. Умение целиться в сами звезды всегда было одновременно её гением и пороком.
[indent] Мировой порядок - вещь, неподвластная смертным и непостижимая для человеческого разума. Однако, для Воли Небес даже обрывки утраченных и запрещенных знаний о катаклизмах, случившихся сотни лет назад - необходимое стратегическое оружие. Для той, чьей мечтой было затмить небеса над Тейватом, многие тайны прошлого складывались как колода карт, ждущая своего часа. Нин Гуан хмурится, повторяя выражение Рекс Ляписа, а тоска в её взгляде сменяется сосредоточенностью. Ему не нужно намекать дважды, план действий и следующих шагов уже начал выстраиваться в сознании Тяньшань.
[indent] - Когда время придет, мы будем готовы, мой Властелин, я сделаю все, что потребуется, чтобы защитить Ли Юэ, - её голос тверд, а во взгляде сквозит непреклонная решимость. Даже если война, о которой предостерегает её Моракс, придет на её порог спустя десятки лет, когда солнце её жизни приблизится к горизонту, Нин Гуан сделает все, подвластное смертному или нет, чтобы сокрушить врагов страны Камня, будь то Небесный порядок или новое, очередное, божество.
[indent] Мягкий толчок заставляет её обернуться - туда, где солнце плавленным золотом рассветных лучей прокладывает себе путь к гавани за их спинами. Нин Гуан смотрит, как мягкие блики водной глади подползают к кромке воды и лижут её босые ступни теплом, возможным только во сне, смывая кровь на белых одеждах и окрашивая её всеми оттенками солнца, от ярко желтого до кроваво-красного. Городские стены выныривают из тени и купаются в солнечных лучах, словно в игристом вине из страны Ветра. Нин Гуан поднимает свой взор туда, куда направлена голова Дракона и видит то, от чего в груди внезапно становится тесно и не хватает воздуха. Нефритовый дворец из чистого золота, величественный и прекрасный, вдвое больше прежнего, возвышается над гаванью как символ её жертвы и одновременно воплощение мечты, как обещание и вера в то, что все её потери - лишь еще один шаг на пути к еще большим свершениям. Кто она такая, чтобы подвергать сомнению своего архонта?
[indent] - Пожалуй, этим адептам стоит поселиться в Гавани, - говорит она, не отрывая взора от парящего дворца, запоминая его детали, созданные её подсознанием, чтобы позже воплотить в чертежах, - и самим понаблюдать за развитием человечества. Ли Юэ не должен отказываться от своих истоков и силы сокрытой в его истории и традициях. Он может и должен стать местом, в котором люди и адепты смогут вести свою жизнь бок о бок, дополняя и преумножая, а не забываясь в отрицании. Наши жители к этому готовы, - даже если их архонт покинул свой пост, даже если их бог оставил её, они все продолжат следовать намеченному пути.
[indent] Нин Гуан скорее чувствует Его усмешку, нежели видит, только прищур глаз выдает настроение дракона. Она снова поворачивается к Нему, чтобы провести ладонями по чешуйчатым щекам. Нин Гуан не скрывает нежности в прикосновениях, хорошо зная, что все её чувства перед ним как на ладони. Он не может не знать, как много значит для неё. Может ли другое существо быть чем-то большим, нежели бог? Чем-то важнее наставника и учителя, ближе, чем родитель? Есть ли в каком-то из забытых древних языков название этому всепоглощающему чувству, обширнее чем небосвод и глубже самой Бездны?
[indent] - Встреча с Тобой во плоти, Повелитель, скрасит любой и каждый из моих дней. Как я узнаю Тебя? - она всматривается в глубину янтарных глаз дракона напротив и улавливает легкое озорство,
[indent] - Неужели… - она замирает на миг, прищурившись в открывшейся ей догадке, - Ты все это время ходил среди смертных, не так ли? - Нин Гуан снова застывает от осознания того, что сама не подозревая, приняла участие в чужой партии на шахматной доске. Она вздыхает, качает головой и опускает взгляд, прежде чем поднять голову и рассмеяться. Воля Небес редко проявляет эмоции в обществе людей. Но здесь и сейчас она смеется - громко и звонко, и смотрит на Моракса с широкой улыбкой на лице. В её тоне все еще слышны теплые нотки улыбки, когда она все же решается спросить:
[indent] - На чьё же имя мне следует оставить особые распоряжения персоналу? - ладони Нин Гуан продолжают поглаживать гладкие и теплые чешуйки, вырисовывая завитки узоров круговыми движениями пальцев. Внутри просыпается искреннее любопытство, какой облик принял Рекс Ляпис для мирской жизни?
Страница: 1
