[indent]you've cut me now prepare to watch me bleed
пеннивайз, если бы выбирался из канализации чуть чаще и шарил за сленг, наверняка определил бы себя, как гендерно-нейтрального, но он, разумеется, не выбирается и не шарит. другое дело сточные воды с их заразами и дерьмом — зовите папочкой, зовите экспертом, можете просто звать. детские тапочки намокают, в канализации нет сухого места, чтобы остались следы — никаких детей здесь нет, господин полицейский, езжайте дальше.
свой голод на вкус неприятный, но хорошо знакомый; пеннивайз не перекусывает, потому что это вредно, а он, в самом деле, не на диете. никаких яблок и вставьте вашу цифру литров воды, только чистое мясо; холестерин в канализацию, конечно, спускается, но не задерживается.
если бы пеннивайз вел твиттер, то ему бы диагностировали шизофрению после первого поста; если бы вел инстаграм, то сбежались бы любители гранжа и кобейна, но пеннивайзу поебать на обоих, как поебать и вселенной. все это говно — пыль на фоне черепахи. в канализации, конечно, дурно, скучно и совсем некуда себя деть, когда случайно просыпаешься раньше будильника; внутренние часы, видимо, совсем сошли с ума.
ёбаные дети.
[indent]let it bleed, bleed
все выглядит и знакомым, и незнакомым одновременно; пеннивайз — страшная метафора на смерть и стремная форма жизни, но он, впрочем, не жалуется. от безделья подглядывает в сливы раковин и успевает свалить до того, как бреющийся отец семейства включит воду. люди, конечно, те еще отбросы. взрослые самые отвратительные, дети — тоже отвратительные, но мир не успевает их слишком сильно запачкать. ведьма напротив него грязнее всех долгожителей и даже самого пеннивайза, коротающего будни буквально в дерьме; морщится ведьма, как жухлое яблоко, и пеннивайз ненавидит, блять, яблоки.
— пеннивайз, — имя дешевое и клоунское, а еще — любимое. голова сгибается в дурацком поклоне, губы — в дурацкой улыбке, слюна капает и портит стол. хочется потрясти волосами, чтобы услышать смешные бубенчики, которые сейчас не видно, но пеннивайз сдерживается. нелепая смелость — лучший завтрак; думается о том, что можно перебить всех в этом убогом заведении, предложив ведьме посмотреть на три огонька, но у таких как она то, что в голове и на языке редко пересекаются, а совпадают чуть реже, чем он просыпается. не без исключений, конечно; пеннивайз кисло хмурится, слезает слой кожи на его теле и слой полировки на столе.
ёбаные ведьмы.
[indent]pour salt into the wounds
— боюсь, сможешь, — убеждение звучит совсем как солёная карамель. у ведьмы, должно быть, гнилые старые зубы, а челюсть, наверняка, сведёт, стоит ей вдохнуть ртом и поглубже — пеннивайз ждет в нетерпении, разве что не подпрыгивает. каждый съеденный ребенок — спонсор этой весёлости. чужие страхи распознаются неосознанно, это знание просто возникает в нем до того, как он посмотрит на потенциальную жертву — ведьма скучнее официанта в этом дерьме, потому что лезть к ведьмам в голову премерзкое занятие, а к официантам — нет; приходится смотреть сразу на него и на повара, чтобы задержаться в нынешнем теле.
— мне нужно вернуть потерянное, — пеннивайз говорит доступно и медленно, взгляд собирается в точку — лицо ведьмы фальшивое и полое, если постучать. смелость раздражает, как наигранность, как ведьмовство, как воровство; пахло смертью и пивом, а стало еще хуже. пеннивайз позволяет себе задумчиво пожевать чужую щеку чужого тела, никто (спасибо!) не морщится. — давай быстрее, у меня впереди вечность, а ты скоро развалишься.
ёбаное всё.[lz]you're ruthless, and savage, and sadistic, and vindictive and you find human flesh is incredibly addictive[/lz][fandom]it[/fandom][char]мудрый пенни[/char][nick]pennywise[/nick][icon]https://i.imgur.com/A5vhBac.png[/icon][status]how to disappear completely[/status][sign]
| ты это совсем не твоя кожа, ты даже не этот город
ты даже не эта планета |
[/sign]
